– Нет. По крайней мере, не сейчас.
Круглое щекастое лицо Джорджа Эббершоу вдруг приняло выражение, сразу изменившее его наружность. Губы сжались решительно и твердо, взгляд преисполнился уверенности. В одно мгновение он обернулся опытным специалистом, способным справиться с любой проблемой.
– Послушайте, – сказал он, – если вы только что оттуда, они в любой момент придут ко мне. Вам лучше уйти, чтобы нас не застали вместе. Не нужно устраивать скандал, впутывать женщин и так далее; кроме того, мы ничего не сможем сделать, если ситуация выйдет за рамки. Как только я доберусь до города, зайду повидаться с Дэдвудом из Скотленд-Ярда, а уж тот все проверит без шума и пыли. Разумеется, прежде мне нужно удостовериться, что дело того стоит и здесь есть что расследовать. Поэтому, если они потребуют подписать бумагу, я, вероятнее всего, это сделаю. А уже потом, если будет необходимо, организую расследование. Вряд ли они успеют кремировать тело прежде, чем на них выйдет Скотленд-Ярд. Решено, прямо с утра я еду в город.
– Отличный план, – с энтузиазмом сказал Прендерби. – Если не возражаете, я зайду к вам позже, чтобы узнать, как дела. Доброй ночи! – Вдруг он замер, прислушиваясь. – В коридоре кто-то есть. Знаете, если вы не против, я и далее буду мелодраматичным. – Он проскользнул в большой гардероб в дальнем конце комнаты и закрылся там как раз в тот момент, когда шаги в коридоре замерли и раздался стук в дверь.
Эббершоу, как и ожидал, обнаружил на пороге доктора Уитби. Тот ужасно нервничал. Его тонкие седые волосы прилипли к потному лбу, руки заметно подергивались.
– Доктор Эббершоу, – начал он, – извините, что беспокою вас так поздно, но я должен просить вас об услуге.
– Мой дорогой сэр, разумеется. – Эббершоу излучал благодушие, и его коллега воодушевился.
– Полагаю, вы знаете, – сказал он, – что я личный врач полковника Кумба. Он инвалид уже несколько лет, как вам наверняка известно. На самом деле произошло нечто весьма прискорбное, и хотя мы уже давно понимали, что такой исход неизбежен, это все равно огромное потрясение. Сегодняшний приступ полковника Кумба, увы, оказался смертельным.
Реакция Эббершоу была верхом актерского мастерства: брови взметнулись, рот открылся.
– Боже мой, боже мой! Как это прискорбно! – сказал он с напыщенностью, которая всегда придает молодым людям особенно нелепый вид. – Очень неприятно, – повторил он, словно его осенило. – Вот и конец вечеринке.