– Это Джордж, – сказал он чуть ли не с вызовом. – У вас что-то случилось?
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы открыть, и когда дверь наконец распахнулась, он увидел Мегги – она наспех припудрила лицо, на котором все еще виднелись следы слез.
На мгновение Эббершоу почувствовал, что к нему вот-вот вернется прежняя сдержанность, но сделал над собой усилие, и на его круглощеком лице появилась пламенная решимость. В глазах Мегги в ответ проступило удивление. Эббершоу знал, прежде она видела его другим: склонным к напыщенности толстячком с большим самомнением, слишком рано состарившимся душой и, возможно – о ужас! – даже суетливым. Джорджа это раздражало. Его разрывали на части страшное унижение и растущее желание доказать ей, что она не права, что она ошибалась в нем и на самом деле с ним нужно считаться; что он личность, человек дела, энергичный, находчивый, настоящий мужчина!..
Он глубоко вздохнул.
– Я не могу допустить, чтобы вы плакали, – сказал он, обнял ее и поцеловал.
Мегги не смогла бы ответить ему с большей чуткостью. Было ли это облегчением, потрясением или просто последним ударом для ее измученных нервов, но она упала в его объятия; сперва он даже решил, что девушка лишилась чувств.
Эббершоу решительно повел ее к широкой скамье у окна в дальнем конце коридора, в нише, за тяжелыми шторами. Он сел и притянул к себе Мегги.
– Итак, – сказал он, все еще сам не свой от обретенной уверенности, – уже завтра или даже сегодня вечером вы непременно покинете этот дом и затем выйдете за меня замуж, ведь я люблю вас! Я люблю вас! Люблю! – Он замолчал и, затаив дыхание, ждал, его сердце колотилось, как у школьника.
Мегги молча прятала лицо у него на груди. У него мелькнула ужасная мысль, что она рассердится на него или даже начнет потешаться.
– Вы… э… Вы согласны быть моей женой? – В его голос прокралась тревога. – Прошу прощения, должно быть, я напугал вас. – Он вновь напустил на себя чопорность. – Я не хотел, поверьте, просто я бываю вспыльчивым.
Мегги зашевелилась, и, когда она подняла покрасневшее от смеха лицо, он увидел в ее карих глазах нечто большее, нежели просто веселье. Она обняла его за шею и притянула к себе:
– Джордж, вы очаровательны. Я до смешного влюблена в вас, мой дорогой.
Искрящееся тепло медленно разлилось по всему телу Эббершоу. Сердце подпрыгнуло, в глазах заплясали огоньки.