В шкафу, на массивной дубовой полке, весь взъерошенный и измятый, с идиотским видом сидел мистер Альберт Кэмпион.
Несколько секунд он не шевелился, только щурился сквозь прикрывавшие глаза желтые пряди волос. И тут Эббершоу воскресил в памяти это безобидное туповатое выражение лица, с изумлением вспомнив, где видел его раньше.
Однако он ничего не сказал, ведь в этот момент Кэмпион зашевелился, выбираясь из шкафа.
– Никакого обмана, дамы и господа, – попытался пошутить он. – Ловкость рук и никакого мошенничества.
– Как вы, черт возьми, там оказались? – Прендерби шагнул вперед, с детским изумлением взирая на Альберта.
– Ох, скажем, мне помогло мое влияние, – сказал Кэмпион и опустился в кресло.
Было очевидно, что он морально истощен. Но с ним плохо обошлись и физически: на запястьях виднелись красные следы, из-под пиджака торчали лохмотья рубашки.
Прендерби открыл было рот, но Эббершоу жестом велел ему молчать.
– Вас, конечно же, схватил Долиш? – спросил он с несвойственной ему строгостью.
Мистер Кэмпион кивнул.
– Вас обыскивали? – допытывался Эббершоу.
– Обыскивали? – В бледных глазах за большими очками читалась усталость. – Мой дорогой сэр, они едва не содрали с меня кожу. Этот немец только выглядит как опереточный персонаж, а на самом деле он палач. Чуть не убил меня. – Кэмпион снял пальто и показал разодранную на спине окровавленную рубашку, из-под которой просвечивали страшные раны.
– Боже! – воскликнул Эббершоу. – Они вас изувечили! – Суровость моментально сменилась деловитостью. – Майкл, в моем шкафу найдется белая рубашка, а на умывальнике – вода и борная кислота. Что с вами делали? – резко продолжил он, пока Прендерби готовил все необходимое для перевязки.
Мистер Кэмпион болезненно поерзал и слабым голосом ответил:
– Помню – как будто вечность прошла, – я стоял у камина и беседовал с Энн – так ведь ее зовут? И вдруг стенная панель, к которой я прислонялся, подалась, а в следующий миг я пришел в себя в кромешной темноте, с какой-то тряпкой во рту. – Он сделал паузу. – Но то было лишь начало. Меня притащили к старому Воанергесу, и он занялся мною весьма тщательно; бесполезно было уверять, что я не брал его любовных писем, или что он там ищет. С таким дотошным мастером допроса я прежде не сталкивался.
– Полагаю, так и есть, – пробормотал Прендерби, уже снявший с Кэмпиона рубашку, чтобы осмотреть спину.