Зачем Фея пошла с ним?
Ради ребенка.
Втайне ее переполняла радость оттого, что сын Кмена решил появиться на свет ночью. Его мать до того боялась темноты, что в ее спальне всегда горела дюжина газовых ламп, хотя от их матового света у мужа болели глаза.
Кмен стоял у кровати Амалии. Он обернулся, когда слуги открыли дверь его возлюбленной. На миг Фее почудилась во взгляде Кмена тень той любви, которую она находила там прежде. Любовь, надежда, страх – опасные чувства для любого короля, но каменная кожа позволяла Кмену скрывать их. Он все больше походил на одну из статуй, какие устанавливало в честь своих правителей вражеское людское племя.
Когда Фея приблизилась к постели Амалии, повитуха со страху опрокинула таз с кроваво-красной жидкостью. Отпрянули даже доктора – гоилы, люди и карлики. Одетые в черные сюртуки, они напоминали воронье, привлеченное сюда запахом смерти, а не перспективой появления новой жизни.
Кукольное лицо Амалии отекло от боли и страха. Ресницы вокруг фиалковых глаз слиплись от слез. Глаза, дарованные лилией фей… Темной казалось, что она заглядывает в воды озера, некогда ее породившего.
– Исчезни! – Голос Амалии сел от криков. – Что тебе здесь нужно? Или это он послал за тобой?
Фея представила, как потухают фиалковые очи, как увядает и холодеет кожа, которой любил касаться Кмен… Фея испытывала сладостное искушение позволить ей умереть. Увы, поддаваться ему нельзя, ведь тогда та, другая, унесет с собой и сына Кмена.
– Я знаю, почему ты не выпускаешь ребенка, – шепнула ей Темная. – Ты боишься на него взглянуть. Но я не позволю тебе задушить его своей умирающей плотью. Рожай, или я велю вырезать его из твоего тела.
Как эта кукла на нее уставилась! Фея не могла определить: ненависть в ее взгляде от страха перед ней или от ревности? Возможно, любовь дает куда более ядовитые плоды, чем страх.
Амалия выдавила из себя младенца, и повитуха скривилась от омерзения и ужаса. В народе его уже прозвали Принцем-без-кожи, но кожа у него все-таки была. Он получил ее благодаря чарам Феи: твердую и гладкую, как лунный камень, и такую же прозрачную. Она обнажала все: каждое сухожилие, каждую вену, маленький череп, глазные яблоки. Сын Кмена был похож на саму смерть. Или на ее только что народившееся дитя.
Амалия со стоном закрыла лицо руками. Один Кмен смотрел на дитя без боязни, и Фея, обхватив скользкое тельце шестипалыми ладонями, принялась гладить прозрачную кожу, пока та не стала почти такой же матово-красной, как у его отца. Крохотное личико она одарила такой красотой, что все, кто еще несколько минут назад отворачивался, теперь как завороженные не могли отвести от маленького принца глаз, и Амалия протянула руки к сыну. Но Темная Фея передала ребенка Кмену, даже не взглянув на короля, а когда направилась к двери, чтобы выйти в темный коридор, тот ее не остановил.