Когда еще расхламление «не работает»?
Когда ваша мотивация – внешняя. Вам кажется, что мотивация всегда внутренняя, что это именно вас что-то не устраивает. Как с внешним видом: женщина собирается похудеть или чаще носить платья, юбки и каблуки, а потом выясняется, что этого на самом деле желает не она, а ее муж. А она просто хочет ему сделать приятное, но сама чувствует себя в этих вещах некомфортно. Это – внешняя мотивация.
С расхламлением такое тоже бывает: например, вас все детство шпыняли, что вы плохая хозяйка, стыдили, что вас никто замуж не возьмет, ставили в пример более хозяйственных «дочек маминой подруги». А вам пока нормально. У вас много вещей, у вас не всегда чисто, но вам – нормально. Вы всегда знаете, где лежат ключи, чистое белье всегда есть на одной и той же полке (пусть даже полку стыдно показывать в блоге), вы не размышляете по полчаса, что вам надеть, обнаруживая в процессе пятно на выбранной блузке или необходимость погладить платье и т.д. Тогда чтение книг про уборку и порядок в доме с одной стороны вызывает чувство гордости – «я молодец, я хотя бы читаю об этом, то есть почти что делаю дом чище», а с другой – чувство вины «у нормальной хозяйки дома чисто безо всяких книжек».
Иногда мы поддаемся модным веяниям: все хвалят (или ругают) этот фильм, надо и мне посмотреть. Все только и говорят об этом случае с известной актрисой – надо же и мне быть в курсе. Все кругом увлеклись минимализмом – может, мне тоже надо? Особенно если вы любите быть в тренде. И это тоже внешняя мотивация.
Еще бывает, что мы непроизвольно вспоминаем сначала о самых дорогих сердцу вещах и пытаемся бороться с собой, расставаясь с тем, с чем расставаться еще рано. Мне не зашла идея «шведской» уборки (так, чтобы, видимо, не пугать читательниц, переназвали у нас книгу про предсмертную уборку шведской писательницы Маргареты Магнуссон). В книге расхламление подается как необходимость выбросить лишнее, чтобы после вашей кончины потомкам не пришлось все ваше имущество долго и мучительно разбирать. Опустим возражение, что не все хотят об этом думать, но меня цепляет одна мысль: если я доживу до возраста Маргареты Магнуссон (ей перевалило за 90) , то у меня будет совсем другое мнение о том, от чего следует избавиться, чем сейчас.