– А чего тогда сразу не сказали? – не ослаблял бдительность парень с пистолетом.
– А ты всегда правду рассказываешь наставившим на тебя пушку незнакомцам? – прищурился Лукас.
– Ник, – отозвался всё это время стоящий возле входа коренастый парень с автоматом наперевес, – давай послушаем, что они расскажут.
– Дэсон-хён прав, – вмешался в разговор Чанмин, довольно разглядывая полученный автограф, – это точно Риччи, – он бросил восхищённый взгляд на Ника: – Я за него ручаюсь, хён!
Немного поколебавшись, Николас всё же опустил пистолет.
Коренастый парень приблизился и протянул Лукасу свою сильную мозолистую руку:
– Я Дэсон, предпочитаю просто Дэн. Это Ник и Чанмин. Что на счёт вас?
***
– Что-то он какой-то бледный, – сверля взглядом сидящего напротив Джинни, протянул Дэсон, – часом, не заболел ли?
– А я говорил тебе, Риччи, не есть с голодухи сразу две коробки лапши, но ты же никогда своего менеджера не слушаешь, – приподняв бровь, Лукас бросил на притихшего айдола многозначительный взгляд.
Лоб Джинни покрылся испариной. Его явно мутило. Рвотный позыв настиг айдола как раз в тот момент, когда Чанмин щёлкнул выключателем. Помещение наполнил тёплый, мягкий свет лофтовых ламп.
– Да будет свет! – радостно крикнул школьник, еле успев отшатнуться от пронёсшегося мимо него айдола.
– Он это куда?
– Сильно перенервничал сегодня, пришлось нарушить график, стресс, сорванный концерт, а Риччи… он у нас из эмоциональных, – пояснил Лукас, откидываясь на спинку стула, – а тут ЧС и коматозники…
– Вы тоже их видели? – Дэсон бросил встревоженный взгляд из-под курчавой чёлки.
– Видели, – подтвердил Лукас, разглядывая лежащую возле Ника на столе лазерную пушку, – а ещё видели, как военные всех без разбору в грузовики грузили.
– И незаражённых тоже? – приподнял брови Николас.
– И их тоже, – кивнул Лукас.
– Если так, то…– Ник в задумчивости забарабанил пальцами по столу.
– То правительство интересуют не только коматозные, но и все, кто оказался на месте вспышки, – завершил мысль за него Дэн и взглянул на Лукаса: – Но зачем?
– А вдруг мы всё же… – осторожно предположил Чанмин, – всё же заражены.
В помещении повисла шелестящая дождём тишина. Школьник озвучил то, о чём думать всем абсолютно не хотелось. Надо было признать, неизвестность пробиралась в мысли каждого из них, молча зарождая сомнения, тревогу и страх. Но признавать безысходность – было ещё страшнее.