– Я так ненавижу тебя, – прошептала она, и этот едва слышный шёпот, словно раскат грома, прозвучал в тишине так громко, что болезненным эхом отозвался в его ушах. Ему на мгновение захотелось оглохнуть, чтобы больше не слышать ни её, ни этого горького признания. А она, словно не заметив его состояния, лишь медленно облизывала пересохшие губы, нещадно прикусывая их, терзая тонкую, чувствительную кожу. Её распущенные чёрные волосы водопадом падали на плечи, и она, словно окаменев, не двигалась с места, оставаясь неподвижной, как мраморная статуя. – Я так ненавижу тебя, бессмертный, – повторила она, словно произнося древнее заклинание.
– Я знаю, – ответил он, и в его голосе прозвучала неприкрытая горечь и какое-то странное смирение.
Она, словно очнувшись, прошла мимо него, и он, сам того не понимая, внезапно потянулся к ней, словно повинуясь какому-то неведомому инстинкту, перехватывая её тонкие, ледяные пальцы своими горячими руками и резко разворачивая к себе.
– У тебя осталось ровно два месяца, – прошипела она, и эти слова, словно смертный приговор, прозвучали почти как обещание. – А потом я найду способ отомстить тебе за всё.
– Ты и сейчас уже мстишь мне, разве нет? – тихо спросил он, глядя ей прямо в глаза, полные ненависти и отчаяния.
На её лице, словно трещина на льду, появилась нервная, неестественная улыбка, искажающая её прекрасные черты. Она, не отрывая от него взгляда, медленно подняла руку, словно собираясь прикоснуться к нему, но её тонкие пальцы застыли в нескольких миллиметрах от его щеки, словно столкнувшись с невидимой преградой. И смотрела на него с таким отвращением, словно любое прикосновение может оказаться смертельным, словно его кожа покрыта ядовитым слоем, угрожающим ей невыносимыми страданиями.
– Пока я мщу только себе, – произнесла она так тихо, что он едва расслышал её слова. Затем, словно опомнившись, резко выдернула руку из его ладони. – А теперь, если ты меня не испытываешь, оставь меня одну. Если ты не хочешь снова услышать мои лекции о моём единственном живом родственнике, которого ты у меня отнял. Он, словно завороженный, почти потянулся к ней, словно не в силах противиться неведомой силе. Почти поцеловал её в манящие губы, почти нежно обнял, стараясь согреть её своим теплом. Почти умолял забыть всё, разлюбить, и перестать причинять себе эту невыносимую боль, непрестанно наказывать себя за свои чувства.