Улыбка Клементины смягчилась, и она отвела взгляд. Несколько секунд молчала, ее пальцы скользнули по клавишам, будто собирая остатки нот. Затем с тихим щелчком крышка пианино закрылась.
– Знаешь, я пойду спать, – сказала она, теперь ее голос звучал тише, спокойнее.
Томас смотрел на жену, пытаясь уловить оттенки ее настроения.
Она поднялась, ее шаги бесшумно скользнули по полу. На мгновение остановилась в дверях и оглянулась:
– Не сиди долго.
Ее взгляд был мягким, с нотками беспокойства.
– Хорошо, – ответил он.
Когда она скрылась за дверью, Томас остался один на один со своими мыслями. Мелодия «Элегии Рассвета» продолжала звучать у него в голове, как эхо, которому не хватило времени, чтобы доиграть последние ноты.
За окном дождь давно прекратился, оставив после себя легкое ощущение прохлады, проникающее в комнату через едва приоткрытую форточку.
* * *
Часы на стене показывали 16:13. До конца рабочего дня оставался час, но время тянулось медленно, нехотя.
Томас пялился в экран. Строки отчета расплывались, превращаясь в хаотичные черные линии.
Офис его компании располагался на втором этаже кирпичного здания с панорамными окнами, выходящими на центральную улицу. Снаружи висела скромная вывеска – латунные буквы, потускневшие от времени: Harbor Insurance. Внутри все было по-деловому лаконично: серые ковровые панели, простые столы с мониторами, стойка регистрации у входа. На стенах висели черно-белые фотографии горных хребтов и лыжных трасс – дань уважения духу Теллурайда.
Сегодняшний день выдался на удивление спокойным, и в помещении царила размеренная, почти сонная атмосфера. В воздухе смешались ароматы свежемолотого кофе, бумаги, пластика и усталого вечера. За соседними столами коллеги вполголоса обсуждали планы на конец дня.
– Только не «Последний бакс», – с тоской сказал Тони. – Они снова включат этот странный плейлист, который звучит, будто его выбирал тот, кто не понимает, что джаз и рекламные джинглы не одно и то же.
Сэм усмехнулся, лениво перекатывая карандаш между пальцами:
– Зато там цены не кусаются. Пиво нормальное, порции большие. И бармен улыбается так, будто мы его лучшие друзья.
Тони фыркнул, скрестив руки на груди:
– Конечно, мы же ему делаем основную кассу. Кроме нас в эту дыру никто не суется.
Сэм театрально развел руками: