Рука в руке, душа в душе…
– Мы пройдём этот путь вместе, – почти шёпотом произнёс мужчина.
Взгляд широко раскрытых глаз супруги, глубокий и задумчивый, наполненный отблесками звёзд, пересёкся с взглядом мужа. Прижавшись к любимому всем телом, женщина вдруг прильнула щекой к его груди. Мужские руки, в ответ, лишь крепче обняли бесценное существо, дарованное капризной Судьбой.
– Я нашёл своё сокровище, и Боги одобрили наш союз.
Слова неторопливой песни продолжали нестись вдаль под вечным небом Египта.
А свечи плачут за людей,
То тише плачут, то сильней,
И позабыть волшебных дней
Они не могут, свечи…
Мужчина и женщина молча смотрели на далёкие светила, голубоватым бисером рассыпанные по чёрному небосводу. Каждый думал о чём-то своём, совучном трепетному чувству нежности. Усиливаясь многократно, потоки их мыслей объединялись, превращаясь в один, знаменуя слияние двух начал в вечном союзе, вновь и вновь утверждая безграничную любовь в качестве духовной основы мироздания, заложенной Всевышним в фундамент бытия.
Подобно вихрю, ощущения влюблённых кружилась над землёй в нескончаемом танце, неумолимо возносясь в прозрачную высь и далее, в миры высшего порядка, туда, где вечная весна наполнена ароматом цветущих яблонь, а с ласкового неба льётся едва слышимый перебор арф, непорочно-чистый, словно свет в глазах ангелов.
Глава 1.
Наше время. Россия.
Уральский город медленно отходил ото сна.
В сумерках позднего ноябрьского утра постепенно нарастало движение автомобилей, общественного транспорта и пешеходов. Улицы наполнялись звуками открывающихся и захлапывающихся дверей, недовольными криками детсадовцев, разбуженных ни свет ни заря, гавканьем собак и пронзительным карканьем вороньей стаи, поднявшейся в небо с первыми проблесками рассвета.
Сами же люди, все как один с неприветливыми выражениями на лицах, толком ещё не проснувшиеся, совершали ежедневный путь: одни в сторону работы, другие в поликлинику, третьи на учёбу… мало ли неотложных дел у жителей крупного города?
В это самое время Миша Чернов тщетно пытался уснуть, вернувшись с ночного дежурства на ТЭЦ.
«Кому понадобилось в девять утра сверлить стену? – вздрагивая, словно от внезапно прорезавшейся зубной боли, злобно думал он, морщась от далёкого визга дрели. – Ни совести, ни уважения к соседям».