День только начинался. И всё казалось обыденным – слишком обыденным. Но именно в такие дни случаются самые тихие, самые важные разговоры. Те, что слышит не весь мир, а только сердце.
После обеда Вайолет сидела у окна, укрытая пледом, наблюдая, как ветер качает ветви старой яблони в саду. Она уже почти перестала ждать, когда услышала приглушенный звук шагов по дорожке и… стук в дверь.
– Вай? – голос Лукаса прозвучал снаружи, чуть неуверенно, но всё же с теплотой, от которой у неё сжалось сердце.
Она поспешила открыть. Лукас стоял с растрёпанными от ветра волосами и в пальто, в руке держал термос и бумажный пакет.
– Прости, что не был утром. Я… должен был съездить на могилу к сестре. – Он опустил глаза, будто всё ещё не умел говорить об этом.
Вайолет кивнула, заглянув ему в лицо. Она не обиделась – наоборот, она поняла.
– Хочешь… уехать отсюда ненадолго? – спросил он, сдвинув брови. – Я знаю одно место. Тихое. Я часто ездил туда с Энни. Думаю, тебе там понравится.
Через двадцать минут они уже ехали на его машине. Вайолет сидела на переднем сиденье, обняв колени, укутанная в шарф, который пах чистотой и чем-то тёплым, почти как дом. За окном мимо проносились тонкие деревья, серые дома и капельки света. Весна здесь чувствовалась особенно чётко – в каждом глотке воздуха, в звуке мотора, даже в покачивании ветвей.
Она держала рядом баллон с кислородом. Тонкая трубка была привычной частью её тела, как будто приросла к коже. Но сегодня – сегодня было особенное утро. Она взглянула на Лукаса, сжав трубку в пальцах.
– Можно я попробую без него?.. – тихо, почти шёпотом, чтобы не спугнуть момент.
Лукас бросил на неё взгляд, обеспокоенный, но не возражал. Только замедлил ход и кивнул.
– Если только обещаешь, что скажешь, если станет тяжело.
– Обещаю, – кивнула она. И сняла канюлю, аккуратно свернув её в ладони.
Первые вдохи были словно сопротивление. Будто лёгкие вспомнили, как это – работать самим. Она почувствовала, как грудь наполняется воздухом, слегка болезненно, но живо. Её лицо залил слабый румянец.
– Ты знаешь, – сказала она спустя пару минут, – это как петь в душе после недели молчания. Немного страшно, но как будто… возвращается что-то своё.
Он улыбнулся, не сводя глаз с дороги.
– Тогда я рад, что ты решилась. Ты звучишь как человек, который начинает жить.