Слушая как колотится сердце, невольный соглядатай не спешил спускаться вниз. Он лег на спину и уставился невидящим взглядом в нависший потолок. О нет, он видел, но совсем иное. Когда случайный сквозняк донес аромат ее духов, воспоминания закружились вокруг сумасшедшими бабочками и буквально облепили Дэмьена, приникнув радужными крыльями. Пришлось собрать остатки воли и поспешно спускаться вниз – не хватало еще, чтобы его обвинили в шпионаже.
Дэм добрался до своей комнаты в фамильном особняке и, не раздеваясь, без сил повалился на кровать. Чувствовал он себя ужасно уставшим и слегка озадаченным. Слабые токи пробегали по телу вверх-вниз. Почти неразличимый шепот лился откуда-то из-за грани сознания… Было в этом что-то знакомое, чего он не смог пока уловить, но обязательно… Потом… Вот только поспит немного… Поспит… Спит.
Боль! Нет боли… Страх! Нет страха… Почему? Почему их нет? Они были всегда и будут всегда. Почему радость? Ее не должно быть! Только страх! Только боль! Где они? Почему их теперь нет?
Потому что ночь. Потому что постель. Потому что самая прекрасная женщина в твоих объятьях шепчет, что будет любить тебя всю жизнь и даже после. А ты молодой и горячий, и у тебя нет сил и времени отвечать ей. Вместо звука – движенье, вместо слова – стон. Сон.
Сон, который ранит сильнее, чем любая боль. К боли он привык. Как и положено человеку. А этот сон… Движения тел ускоряются, где-то за веками рождается ослепительный свет… Эта пытка куда изощренней тех, других. Сон о любви и счастье…
Он уже понял, что перевод завершен, а в его боль и страх безумным ураганом ворвались воспоминания нового Тюремщика. Это случалось не впервые. Иногда, когда Тюремщики спали, он мог спать вместе с ними и видеть их сны. Только это были необычные сны. Это были настоящие воспоминания. Ослепительные, как полуденное солнце, дорогие, как жизнь любимого человека, страстные, опасные, яростные – заставляющие кровь кипеть в жилах. У него уже давно нет крови в жилах, но в таких снах он неразделим со своим Тюремщиком и потому чувствует, слышит, видит…
Видит, как резко распахивается дверь спальни и в проеме появляется взбешенный светловолосый мужчина, сжимающий в руке револьвер. Слышит истошный женский крик: «Нет, папа! Не надо!!!», треск выстрелов. Чувствует холод пола под босыми ногами, боль от чиркнувшей по ребрам пули, острые осколки оконного стекла, заливающую глаза кровь, расступающийся при падении воздух…