Телевизионная вышка уже близко. А вместе с ней и Пожирающий. Отсюда видно, что город окружён стеной – здания в красном огне, а вверх поднимается чёрный дым. Он не такой густой, как от обычного огня. Пожирающий уничтожает медленно. Как будто обволакивает огненной плёнкой и выпивает всю жизнь.
Я оглядываю провал в асфальте, а сама краем глаза наблюдаю за Белой. Ну, где же ты? Ага. Наконец. Еле уловимое движение. Крыска спряталась среди гаражей. Если спугнуть её, заставить войти внутрь… Я поднимаю с земли два куска бетона. Небольшие, как раз ложатся в ладонь. Потом делаю несколько шагов в сторону гаражей, и Белая тут же ныряет внутрь. Хорошо, очень хорошо. Послушная крыска.
Я делаю вид, что пытаюсь рассмотреть дорогу впереди, и незаметно достаю из рюкзака рогатку. Охотничья. Нашла на одной из вылазок, дядя Дор помог починить. Рогатка не выглядит опасно, но дядя Дор сказал, что может даже оленя свалить. Мы с Ланой тренировались стрелять по пустым консервным банкам. Если бы крыса видела, какие вмятины оставляют камни, она бы забрала её вместе с протеиновым батончиком.
Подхожу к тротуару – крысе меня отсюда не видно, она забилась внутрь, – а потом тихо, в два прыжка (потерпи, нога!) оказываюсь у входа. Ещё прыжок.
Крыса не ожидала. Крыса ошиблась. Крыса в ловушке.
– Привет, крыса, – говорю я.
Я натягиваю тяжи и целюсь ей в голову. Один выстрел – и всё. Она такая замученная, что камень почти наверняка прибьёт её. Смогу ли я убить человека? Смотрю на крысу. Я её ненавижу. Я её презираю. Я натягиваю тяжи до максимума.
– Нет, пожалуйста! – Крыса смотрит на меня испуганными голубыми глазами. – Нола, нет!
Она застаёт меня врасплох, я ослабляю натяжение. Белая быстрым движением смотрит на дверь, и я тут же возвращаю рогатку в прежнее положение.
– Нола, пожалуйста.
Нет уж, ты меня не проведёшь.
– Откуда ты знаешь моё имя?
– Я должна тебе рассказать…
Я повторяю, снова целясь ей в голову:
– Откуда. Ты. Знаешь. Моё. Имя.
Она сглатывает.
– Ты разговариваешь во сне.
Я пристально смотрю на неё. Не похоже, что врёт. Я и вправду разговариваю во сне, мне уже сто раз говорили. Это значит, она была ночью в больнице. Это значит, она могла в любой момент…
– Нола…
– Не смей произносить моё имя своим мерзким ртом. – Я чувствую, как ненависть накатывает новой волной. – Зачем ты скинула бак?