Выслушав друга, Колосов ответил с небольшим укором:
– Гри, ты никогда не занимался уборкой. Ты даже не знаешь, как шваброй пользоваться.
– Вот, наконец-то ты начинаешь приближаться к истине. Поэтому я и не хочу подобных перемен в своей жизни.
– Гри, я ничего не понял.
– Ничего страшного, друг мой, поймешь – со временем истина вклинивается в наши мозги.
Их разговор прервал телефонный звонок. Это была двоюродная сестра Марины, Женя:
– Алло, Ярик! Это я… Я должна тебе кое-что сказать. Марина… она… она погибла…
На мгновение Колосов почувствовал, как ледяные иглы пронзили его сердце.
– Что?! Где? Как это произошло?
– На Сиреневом мосту, два часа назад её тело обнаружили под ним. Пока полиция теряется в догадках, предполагают, что самоубийство, но лично я не верю. Приезжай скорей! – Её голос резко растворился в тихих волнах невидимого туннеля связи.
Колосов вдруг почувствовал, как рука отбросила телефон на пол, непонятные обои неожиданно ожили и начали движение с бесконечным переплетением цветов. Лицо Гришки, чуть расплывчатое и искажённое от слёз, приобрело вид, как из кривого зеркала, которое, как показалось Колосову, вплотную прижималось к его лицу. Слушая замедленный голос своего друга, он с трудом смог разобрать слова:
– Ярик, ты чего, мужик? Ты бросай такого Копперфильда! Что происходит?
Колосов пытался ухватиться за какую-то мысль, но это было безуспешно. Тёмные пятна, как будто на прожжённой киноплёнке, фрагмент за фрагментом исчезали. Он вдруг испугался, что больше никогда не соберёт этот пазл нужных мыслей.
Наконец из глубины этого тёмного пятна начала вырываться наружу похоронная музыка. Ничего лишнего, только музыка и тёмные воды.
* * *
В следующее мгновение он вздрогнул от того, что на руку упала капля воска с горящей свечи.
Они находились на кладбище. Рощин стоял рядом с Колосовым. Раздавался нескончаемый плач. Люди толпились, среди них Колосов заметил родителей Марины. Оба смотрели в одну точку пустыми глазами. Траурная музыка давила на уши и была самым невыносимым во всей этой процессии.
Колосов не мог тогда воспринимать всё, что происходило в реальности, – глаза видели, но мозг отказывался принимать действительность.
Закрывая глаза, он представлял, что попал в небольшой сквер с прудом. Судя по погоде, в тот день стояла жара, на нём была приятная на ощупь хлопковая белая футболка, он был без обуви – сандалии остались в левой руке.