– Я строю музеи, синьор Грациани. Много музеев. Самых больших и лучших в мире. Чтобы люди со всего света приезжали в Лихтенштейн не только ради горнолыжных курортов, но и ради искусства.
Он согласился на сделку. Хотя я прекрасно понимал, что у него нет и десятой части тех картин, которые я "заказал". Ему придётся их искать по всему миру. Перекупать у других коллекционеров, участвовать в аукционах, возможно, даже использовать не совсем легальные методы. Но для меня это был важный шаг. Эти двенадцать тысяч картин станут основой экспозиции моего будущего Музея Искусств. Я планировал создать не просто галерею, а самый большой музей искусства в мире! Такой, чтобы на его осмотр у туристов уходил не один месяц.
Кто-то мог бы расширять своё влияние войнами и захватами. Но я выбирал путь созидания. Искусство, культура, наука – вот что действительно ценно. Это останется после нас.
Забавно было осознавать, что всего несколько месяцев назад этот самый синьор Грациани отказал мне в продаже пары картин. А теперь он готов бегать по всему миру, чтобы выполнить мой заказ.
Он ещё не знал, что эти изумруды – лишь малая часть сокровищ, которые я успел накопить с момента прибытия сюда. Капля в море моих возможностей.
Номер люкс отеля «Горная Корона»
Вадуц, Княжество Лихтенштейн
Синьор Марио Грациани – торговец искусством с мировым именем, коллекционер с нюхом ищейки и, чего уж греха таить, просто очень богатый итальянец – сидел в кресле своего королевского люкса и тупо смотрел на рюмку с простой русской водкой. Стекло запотело, но рука не двигалась.
"Он купил все каталоги…" – фраза эхом разлетелась по его черепной коробке. – "Все. Двенадцать. Тысяч. Картин!"
Или это ему привиделось?
Грациани осторожно отхлебнул. Нет, водка была настоящей. Крепкой, обжигающей, как положено. Значит, и встреча была настоящей.
Грациани поморщился. Вот же молокосос! Ну, ладно, не совсем молокосос. Но слишком уж уверенный для своих лет. И глаза… В них было что-то такое… древнее? Нет, ерунда. Просто богатый наследник, решивший поиграть в мецената. Наверное.
Но то, КАК он играл…
– Купил абсолютно всё, – Грациани пробормотал это вслух, просто чтобы убедиться, что он не спит.
Десять толстенных каталогов. Двенадцать тысяч двести тридцать четыре (он пересчитал!) шедевра живописи. От Ренессанса до чёртовых импрессионистов, которых сам Грациани тихо ненавидел за их "мазню", но продавал за бешеные деньги.