Самым тяжёлым и невыносимым типом у нас был подполковник Ярмола, контролёр «котлонодзора». По национальности украинец, лет сорока пяти. Скользкий тип с наглым взглядом, злобный, коварный. Даже улыбка у него была мерзкой, и довольно скоро я стал ловить себя на том, что не могу смотреть ему в лицо – отвращение. Постоянно провоцировал пустые конфликты, плёл интриги, обожал за глаза поливать людей грязью. Противный, склочный человек.
Летом 1994 года к нам из Москвы, из штаба, приехал с проверкой офицер эксплуатационного управления – подполковник Леонид Беляев. Я знал его с самого начала своей службы – ещё тогда, когда только приехал в Самару и жил один. Семья тогда ещё не переехала ко мне, и пару раз мы с ним ездили в командировки, а потом он даже жил несколько дней у меня дома – в гостиницу не пошёл. Отношения у нас сложились достаточно тёплые и доверительные.
Беляев хорошо помнил наши старые времена, когда мы вдвоём справлялись с объёмом работы, и уже в первый день прямо высказал нашему новому начальнику недовольство командования тем, что отчёты и документы от отдела приходят несвоевременно. И добавил, что если так пойдёт дальше, отдел снова сократят – оставят лишь двух человек.
Этот разговор происходил уже во время обеда, и наши стали суетиться, чтобы достойно его накормить, – хотели угодить Беляеву. Я посоветовал не ставить на стол спиртное, зная, что после выпивки он становился непредсказуемым и вспыльчивым. Но начальник отдела, полковник Суслов, проигнорировал мой совет и распорядился поставить на стол две бутылки водки.
После нескольких рюмок у Беляева «загорелись глаза», и он начал по очереди критиковать всех, выражая недовольство в адрес каждого и угрожая сокращением отдела. Попытался его урезонить Суслов:
– Вы, Евгений Павлович, вообще молчите! – прервал его Беляев. – Первый, кого стоит сократить – это вы. В вашем подразделении…
Повисло неловкое молчание. И тут его нарушил подполковник Ярмола:
– Леонид Николаевич, – обратился он, – а мою должность тоже сократят?
– А вы вообще что-нибудь делаете? За полгода хоть один документ оформили? Хоть одну телеграмму или ответ на письмо? Сколько раз ездили в командировки?
Ярмола молчал, как провинившийся ученик младших классов: щеки раздул, губу надул – сидел потупившись. И действительно – кроме сплетен и интриг ничем не занимался.