– Приём! Турбулентность позади, стабилизация достигнута. Можете дышать полной грудью! – передал он по внутренней связи отряду.
Экипаж стал подниматься с пола, Комбрен помог Агнии и перевёл взгляд на Богдана.
– Все живы? Никто не об что не убился? – встревожено он посмотрел на них.
– Живы, живее всех живых! – ответил Богдан, отряхиваясь.
А Даос, вновь схватив голосовую рацию, обратился к членам экипажа.
– Надеюсь вы там не превратились в желе!
– Мы только что пролетели сквозь метеоритный шторм, и я, как всегда, продемонстрировал высший пилотаж! – закончив свою речь, он аккуратно повесил передатчик на блок управления.
Ощутив прилив удовлетворения, Даос решил немного расслабиться. «Константа» неспешно дрейфовала в галактическом потоке, когда он наклонился, извлекая из кармана штанов компактный аудио-плеер.
Подняв голову и распутывая провода, пилот случайно бросил взгляд за иллюминатор. В последний миг он увидел огромную чёрную глыбу, стремительно несущуюся прямо на него. Плеер с дрожью выскользнул из рук. Он рванул к штурвалу, но было слишком поздно. Мгновенное, сокрушительное столкновение. Лобовое термостекло рассыпалось в алмазную пыль, а смертельный холод ворвался в кабину вместе с потоком осколков.
Резкий удар и тревожная сирена вновь разорвала тихое спокойствие среди членов экипажа. Константа пошла под откос, стремительно набирая радиус падения.
– Что происходит? Мы падаем?! – в голосе Агнии сквозила нервозность.
– Похоже, у нас действительно проблемы! – выкрикнул Богдан, лихорадочно нажимая на голосовой датчик, пытаясь установить связь с пилотом.
– Даос?! Приём! Отзовись!
– Даос? Что происходит? Приём!
Но в ответ лишь бездушный, монотонный голос бортовой системы продолжал вбивать в сознание ледяные формулировки.
– Опасность! Критический сбой! Тревога!
В лихорадочном блеске глаз, отражавшем блики индикаторов, Богдан рванул к соседнему отсеку. Его пальцы скользнули по цифровой панели, набирая код доступа.
– Шевелитесь! Живее в капсулы! – выкрикнул он членам экипажа.
Забравшись в смежный корпус, экипаж застыл в недоумении. На борту звездолёта «Константа» всего две одиночные капсулы.
– Нет… Что теперь? – коряво промолвил Комбрен, его взгляд метался между Богданом и капсулами.
– Я… не знаю… – Богдан сжал голову руками, его пальцы впились в кожу, словно желая остановить это безумие.