Ольга вздохнула.
– Ну так и скажи ему. Прямо. «Ты – угроза. Я – готова. Или нет. Но знаю, что чувствую». Всё. Без Бодрийяра.
Катя взяла телефон. Написала:
"Я всё ещё читаю рассвет. Но теперь я не боюсь, что кто-то может прочесть меня."
Отправила.
Без точки.
Потому что это не конец.
Это – дыхание.
***
Они сидели рядом. Четыре женщины. С открытыми экранами, чашками, мыслями.
– Знаете, – сказала Катя, глядя в окно. – Мы всё боимся, что нас тронут слишком сильно. Что мы потеряем контроль. Но, может, только тогда и рождается что-то настоящее?
А Юля ответила:
– Когда тебя трогают – ты боишься. Когда тебя чувствуют – ты уже не одна.
У Аси дрожали пальцы. Рука держала телефон, как будто он был включён в систему жизнеобеспечения – и отзыв, который она только что прочитала, был диагнозом.
– Читай вслух, – сказала Катя. – Мы не кусаем. Кроме Ольги.
Ольга жевала морковную палочку с выражением «лучше бы это была сигарета».
Ася глубоко вдохнула.
– «Текст хрупкий. Местами гениальный. Местами – прячется. Автор боится собственной силы. Ирония – как щит. Но щит не всегда нужен. Иногда нужно просто стоять без доспехов». Подписано: Критик. Театр.doc.
Молчание. Не неловкое. А узнающее.
Юля тихо переспросила:
– «Боится собственной силы»? Это про тебя?
– Да, – кивнула Ася. – Потому что если я напишу всё по-настоящему…
Если я уберу маски, отступления, «шутка-шутка» – тогда это уже не пьеса. Это я. Голая. Без костюма. И если не примут – это отвержение не текста. Это отвержение меня.
Катя наклонилась вперёд.
– Но разве в этом и не суть искусства? Не быть гениальной – а быть уязвимой. Чтобы кто-то увидел – и сказал: «Чёрт. Это я. Это про меня. Спасибо, что сказала».
Ольга поставила чашку.
– Слушай, я врач. Если бы я боялась, что мои пациенты отвергнут меня за прямоту – я бы просто раздавала витаминку и говорила «всё наладится».
А я говорю: «Вам жопа. Но мы справимся».
И знаешь, они не бегут. Они благодарят.
Ася улыбнулась.
– Сравнение с гинекологией – это так… воодушевляюще.
Юля обняла её.
– Ася. То, что ты пишешь – уже сильно. А страх – это не враг. Это сигнал, что ты идёшь глубже. В настоящую ты.
– Я иногда думаю, – прошептала Ася, – что если я перестану быть «ироничной и лёгкой», то останется просто тревожная и усталая девочка. И кто её полюбит?
Катя мягко коснулась её плеча.