Только произнеся последние слова, разведчик понял, что позволил себе не просто усомниться в силе своего господина, а полностью уверовать в его беспомощность в данном вопросе. Эта мысль была его последней.
Мужская фигура все так же неподвижно стояла на дощатых половицах. Голые ступни овевал робкий ветерок. Несколько острых щепок торчали из досок, образуя рытвины в идеальном полу. Растекаясь по ровной поверхности и заполняя процарапанные борозды, алая жидкость медленно приближалась к обнаженной карамельной коже.
– Garon nya. Вы запачкаетес-с-сь, – голос раздался из глубины комнаты. Он оказался глухим и свистящим. Его обладатель был плотно укутан в черный плащ, что скрывал его от любопытных глаз. Скрытый тенью не спешил падать на одно колено, как предыдущий гонец.
– Пол жалко, – выдохнул господин, абсолютно спокойно взирая на лужу крови у своих ног.
Фигура в плаще хрипло рассмеялась. Маг никак не отреагировал на это.
– Нужно быть с-с-сдержаннее, ваша с-с-светлость, – съехидничал голос.
– Не стоит присылать зеленых юнцов, тогда и полы будут в порядке.
– А как же тогда представление?
– Так ты мне их для разминки подсовываешь? Еще не насмотрелся? – вполне миролюбиво поинтересовался господин.
– Ну что вы, ваша светлость. Ради такого я готов вам хоть вс-с-сю армию отдать на рас-с-стерзание, – сладострастно произнес голос.
– Ее растерзание займет не больше чем пол вары. В чем радость?
– Вы правы, поэтому я рас-с-стягиваю удовольствие. Дурачок там, глупыш-ш-ш с-с-сдесь, а мне представленье.
– И кто после этого садист? – хмыкнул маг. – Давай к делу.
– Как с-с-скажете, Garon.
Не нужно быть гением, чтобы понять – шутки закончились. Господин спустил пар, но новости, мягко говоря, необычные. Держать его светлость и дальше в неведении – чревато жизнями.
– Это маг земли.
– Я и без тебя это понял. Кто? – терпение покидало мага.
– Каш-ш-шир.
Время растянулось, как нуга, медленно и нехотя. Тишина подавляла все вокруг. И только две птички яркого окраса весело щебетали, танцуя в воздухе друг с другом. Теплые лучи пробуждали желание жить и двигаться. От этого контраст счастливой беззаботности и безмолвного напряжения казался чем-то нереальным. И это несоответствие в равновесии природы нарушил громкий хохот.
– Ха-ха-ха! Я пятьсот весен хожу между мирами и ищу… Ха-ха-ха, а он… ЗДЕСЬ!