Он барабанил подушечками пальцев по добротной столешнице. Высокие потолки и каменные стены усиливали каждый звук, превращая гвалт в оглушительный рев. Эхо разносило обрывки фраз по всему залу, создавая ощущение полного хаоса и неразберихи.
Бравые мужи перекрикивали друг друга, брызжа слюной, размахивали руками, тыкали пальцами друг в друга, чем порядком утомили князя. Один из них даже вскочил со своего места и начал ходить взад-вперед по залу, выкрикивая свои аргументы.
– Нужно выкупить все лекарственные травы у знахарей! – настаивал старый лекарь Добромир. – Заплатим любую цену, лишь бы спасти людей!
– Любую цену?! – возмущался казначей. – Да у нас так скоро платить будет нечем! Мы разорим княжество ради призрачной надежды на исцеление! Воины должны патрулировать улицы!
– Силой?! Ты ополоумел? – возражал Олег, бывший наместник при молодом княжиче Филиппе. Теперь же он отвечал за военное дело на объединенных землях. – Силой мы только разозлим народ. Нужно говорить с людьми, объяснять им ситуацию, давать им надежду. Но стоит закрыть границы, дабы не пускать заразу к нам.
– А кто нас кормить будет, если все запрутся?! – возражал Игорь, отвечающий за торговлю. – Крестьяне не смогут привезти зерно, купцы не смогут продавать товары! Мы все умрем от голода, а не от болезни!
– Единый прогневался на нас за наши грехи! – нервно шептал молодой поп Феодосий. После предательства его предшественника Алексия, который задумал смуту, молодой мужчина давно доказал свою преданность князю и завоевал доверие народа. – Нужно возвести новую церковь и неустанно молиться ему.
И только один из них сохранял невозмутимое спокойствие. Сюань сидел с отстранённым выражением лица, ожидая, когда же те, наконец, угомонятся. Ему было странно наблюдать за этой бурной сценой. В его родных землях споры решались тихо и спокойно, путем логических доводов и убеждения. Здесь же царили эмоции и личные амбиции.
– Вы рисуете змею, и добавляете ей ноги, – тихо произнес он.
В зале наступила звенящая, напряженная тишина, словно затишье перед бурей. Все взгляды обратились к Сюаню. В этом чувствовалось напряженное ожидание. Они знали, что чужеземец всегда молчит, но когда он заговорит, его слова будут иметь вес.
– Заставь дурака Единому молиться, он и лоб расшибёт. Именно это сейчас и происходит, – подумал Филипп с горькой усмешкой. Разомкнув губы, князь неспешно, вложив твердость в последующие слова, повелел: