– И какое же будущее вы мне пророчите? Стать вашей марионеткой? Забыть, кто я есть? Я видела, как ее взгляд на мгновение смягчился, но тут же снова затвердел.
Она, конечно, ждала, что я сломаюсь, буду умолять. Но я этого не сделаю.
– Не говори глупости, – ответила она, ее голос стал чуть тише. – Мы предлагаем тебе возможности, о которых ты и мечтать не могла. Власть. Удовольствие. И все это – просто за то, что ты будешь делать то, что мы скажем.
– А что, если я не захочу? – Я почувствовала, как алкоголь начинает действовать, притупляя страх, но и размывая ясность мышления.
– Тогда, – в разговор вмешался толстяк, его голос был тяжелым и угрожающим, – тебе придется платить. Снова и снова. Пока ты не поймешь, что сопротивление бесполезно.
Он сделал шаг ко мне, и я невольно отшатнулась. Я чувствовала себя загнанной в угол, как дикий зверь, попавший в капкан. Но даже зверь, попавший в капкан, отчаянно борется за свою жизнь.
– И что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила я, стараясь звучать как можно равнодушнее. – Конкретно?
Девушка усмехнулась.
– Для начала… расскажи нам о своих страхах, милая. О самых глубоких, самых потаенных. Мы хотим знать, что делает тебя уязвимой. Расскажи, и может быть, – она сделала паузу, – может быть, мы будем к тебе добры. Пока.
Я знала, что это ловушка. Но что мне оставалось? Они уже знают, что я боюсь. Они видят это в моих глазах. И если я не дам им хоть что-то, они просто сломают меня.
– Я боюсь… – начала я, мой голос дрожал, – я боюсь потерять себя. Забыть, кто я есть. Стать… никем.
Я замолчала, ожидая их реакции. Толстяк ухмыльнулся, а в глазах девушки вспыхнул какой-то странный, зловещий огонь.
– Интересно, – прошептала она. – Очень интересно. Значит, мы можем играть с твоей идентичностью. Разрушать ее, создавать заново… Это может быть очень увлекательно, не так ли?
Я поняла, что совершила ошибку. Я дала им ключ. Ключ к уничтожению меня. Но было уже слишком поздно. Игра началась. И я должна была играть, чтобы выжить.
На мгновение они все замерли, словно оценивая моё выступление. Толстяк облизал губы и, наконец, произнёс:
– Надо признать, твои ответы неплохи. Но…
Он протянул ко мне другой стакан, полный темной жидкости, и его улыбка стала шире. Я отвернулась, и не взяла стакан.
– …об этом мы поговорим позже.