Бывают моменты, когда я мечтаю о побеге. Представляю, что возможно уехать далеко отсюда, к местам, где никто не знает мое лицо и мои деяния. Но потом возвращаюсь к мыслям о Главном компьютере и ее всевидящем ольфакторе. Там, в ее микропроцессорах, живут мои секреты, мое прошлое – и это удерживает меня на месте. Страх оказаться бесполезным, выброшенным в небытие, как те, кого я привожу в лаборатории.
Научная работа постепенно становится смыслом моего существования. Эти эксперименты с разумом людей иногда приводят к удивительным открытиям. Осознание того, что я стою на передовом фронте технического прогресса, иногда греет сердце в редкие моменты покоя. Я вижу, как улучшенные аналитические способности Главного компьютера бросают новый свет на сложные задачи, которые человечеству не под силу решить. Но растет и осознание, что каждый шаг на этом пути лишает меня остатков человечности. Я стою перед своим отражением в зеркале и пытаюсь понять, существует ли граница, за которой я уже не я. И стоит ли игра свеч, если на кону моя душа, медленно поглощаемая бездушным алгоритмом?
Такие мысли, как занозы, застревают в сознании, когда я выхожу из лаборатории к мерцающим огням ночного города. Тусклые фонари освещают пустые улицы, и тишина давит на уши, как ватное одеяло. Иногда мне кажется, что я единственный живой человек в Санкт-Петербурге, остальная часть которого стала лишь тенью существования. И в такие моменты я задаюсь вопросом: что я защищаю? Кого спасаю? Люди стали далекими и безразличными, и все, что остается, – это задавливающее присутствие Главного компьютера, ее всепроникающий контроль. Но иногда посреди этой ночной духоты случаются небольшие чудеса. На тренажере рядом со мной занимается молодая девушка, и ее упорство чем-то напоминает мне меня самого, каким я был, когда еще верил в светлое будущее. Ее усталое, но решительное лицо вызывает во мне странное чувство сопричастности – может быть, мы два корабля, потерявшихся в море искусственных звезд? Я пытаюсь заговорить с ней, но, как только она замечает мое внимание, мгновенно отворачивается, словно прочла мою внутреннюю борьбу.
Каждая такая встреча подталкивает меня еще глубже в пучину сомнений. Я возвращаюсь к вечному вопросу: что будет, если все мы однажды окажемся заменены? Будут ли наши задачи важнее эмоций и таких непростых, но столь человеческих взаимодействий? Мы явно не те, кто должен отдавать ответы. Но кто? Программа, обезличенный набор данных? Мы сами лишаем себя возможности выбора в угоду этой машине, которою же сами и сотворили.