А я до сих пор не восстановилась. Ни психически, ни физически. Кир стал долгожданным чудом, но далось оно очень непросто. Очень. И прогнозы неутешительные. Вероятно, он будет моим единственным ребенком.
Я меняю сыну подгузник. Вспоминаю, что крем остался в ванной на полке. Прошу Ксению присмотреть за Киром и иду за тюбиком. Возвращаюсь – и вижу, как она трогает родимое пятнышко на его ноге.
– Какое интересное совпадение, – замечает она. – У дочери Тараса такое же. И в том же самом месте. Один в один…
Я молча прикрываю ножку Кира, беру его на руки и крепко прижимаю к себе.
– И родили вы с Ангелиной почти одновременно… Разница в несколько дней, – вслух размышляет Ксения.
– И мужья у нас тоже разные. И семьи. Так что свои наблюдения и домыслы оставьте при себе, – резко обрываю я ее и тут же одергиваю себя. – Вам показалось. На улице много мошек, кто-то укусил, – произношу первое, что приходит на ум, а сама ужасаюсь.
Что если слух об этом «совпадении» дойдет до Савчук?
– Да-да, извини, Эва. – Ксения разводит руками. – Беременный мозг. – Она улыбается, но все равно продолжает задумчиво смотреть на Кира.
Стоит Савчуку оказаться поблизости, как моя жизнь начинает рушиться. Что за способность такая у него? Почему все сразу идет наперекосяк?
У меня было много времени, чтобы подумать, говорить ли Киру, кто его настоящий отец. Решение далось непросто, но я его приняла. Ни Кирилл, ни Тарас друг о друге никогда не узнают.
* * *
Если история вам нравится, то оставляйте звездочки! Мне будет приятно ♥
– Я покормлю и вернусь.
Предлог остаться в детской у меня убедительный: Крайнов-младший требует грудь.
– Да-да. Не буду вас смущать, – говорит Ксения и выходит из комнаты.
Только после ее ухода я выдыхаю и сажусь в кресле удобнее.
Надо же, не ожидала, что Ваня всерьез примет Кира как своего сына. Он одним из первых (не считая Тараса) оказался рядом, когда узнал, что мне нужна помощь. Я так и не сказала ему, чей Кир на самом деле, а надо бы. Потому что сейчас… Наверное, чем дольше человек затягивает с правдой, тем ему сложнее.
Пока Кир сосет грудь, я рассматриваю его. Ладошки у него теплые, пухлые, пальчики сжимаются, будто хотят что-то схватить.
Не могу поверить, что за столом в гостиной в эту минуту сидит его отец… Я думала, что Тарасу не хватит наглости снова вломиться в мою жизнь. А ему хватило.