– Ох, простите, я такая неуклюжая!
– Нет, что вы, мисс, виноват я. – Низкий, чуть хрипловатый голос был приятным, но незнакомым. – Надеюсь, я не ушиб вас?
Эмили поправила очки и вскинула голову – незнакомец возвышался над ней по меньшей мере на фут. На его шляпе и отворотах пальто в утреннем свете, щедро заливающем второй этаж, блестели капельки росы. Внимательные карие глаза изучали Эмили в ответ, вокруг них, точно трещинки на холсте, залегли морщинки – свидетельство сердечности. Этого человека определенно не было в числе приглашенных гостей, по крайней мере до этих пор.
Эмили вдруг поняла, что в попытке предотвратить падение незнакомец стиснул ее в объятиях, и, ощутив, как к щекам приливает жар, отстранилась.
По всему коридору захлопали двери. Сонные постояльцы опасливо выглядывали наружу, однако не спешили покидать теплые комнаты.
– Что здесь творится, ради всего святого? – громыхнул американец, мистер Голдвин.
– Кто-то кричал? – вторил ему, с трудом подавляя зевоту, известный натуралист, господин Стаут.
– Сейчас выясним. – Незнакомец непринужденно улыбнулся и снял шляпу. С нее тут же плюхнулось несколько капель воды. Словно услышав это – это, а не душераздирающий крик – неизвестно откуда вынырнул мистер Клоксон. Он строго оглядел незнакомца, шляпу, лужицу у его ног и поморщился.
– Я позову горничную. А вы, сэр?..
– Меня зовут Эйдан Стокетт, я – частный сыщик. Некто в этом замке нанял меня, и, похоже, не зря. – Он порылся в карманах и протянул дворецкому мятый листок бумаги. – Это я обнаружил вчера на пороге своей конторы.
– Вы не спешили, – изучая записку, дворецкий изогнул бровь.
– Напротив. Прибыл первым утренним поездом из Лондона.
– Что ж, тогда я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату.
– Это так любезно с вашей стороны, мистер…
– Мистер Клоксон. Дворецкий.
– Простите, господа, но крик… – вмешалась Эмили.
– Да-да, кричала женщина, – подхватил Стаут.
– Дважды, – закивал Голдвин.
– Там, – ткнул пальцем в сторону западного крыла Стаут.
– Нет же, там, – указал на лестницу Голдвин.
– В саду. – Распахнулась третья дверь, из-за которой показалась всклокоченная голова писателя Энтони Мора. Они с Голдвином обменялись полными презрения взглядами.
– Крик доносился оттуда. – Эмили уверенно вытянула руку. – У меня отличный слух.
– Вам везет, – усмехнулся сыщик. – А вот я глуховат на левое ухо. Так что в следующий раз, если надумаете врезаться в меня, делайте это справа.