Однако я почему-то делаю то, о чем меня просят подруги.
Задумываюсь над их вопросом.
Что случилось бы, если бы мы познакомились только сейчас?
Эбби я бы записала в категорию бесячих девчонок, слишком счастливых, чтобы им можно было доверять.
Кэт попала бы в группу легкомысленных и бесхребетных, на которых и время тратить не стоит.
Черт!
Они же совсем не такие!
Теперь, когда я увидела себя их глазами, мне и правда немного грустно, грустно, что у меня могло бы не быть таких подруг, если бы они познакомились с сегодняшней версией Ками.
Представляю себе, чего еще я лишилась бы, если бы мы с Кэт и Эбби познакомились после того, как Джейсон разбил мне сердце.
И мне это не нравится.
Вспоминаются все те, кого я оттолкнула, даже не узнав получше. Вдруг я, сама того не понимая, упустила прекрасные отношения и великолепные возможности?
Я долго взвешиваю в голове всю свою жизнь, смотрю на нее с другой точки зрения, а подруги молча сидят рядом.
Наконец, я поднимаю на них глаза и киваю.
– Ладно. Вы правы.
Их лица вспыхивают от недоверчивой радости, и я понимаю, что сделала правильный выбор.
– Ты правда попробуешь?
– Я… постараюсь быть более открытой. В целом. Если бы я отшила вас, не дав пробиться через мои стены, это стало бы ужасной потерей. Это…
Я осекаюсь, пытаясь подобрать верные слова, но ничего подходящего на ум не приходит.
– Спасибо! Спасибо, девочки! – в итоге говорю я.
В глазах Кэт блестят слезы, Эбби вздыхает с облегчением, и я понимаю, что большего говорить и не нужно. Покачав головой, закатываю глаза, будто они довели меня до белого каления, чтобы не выдать настоящих эмоций.
Но девочки, хохоча, затаскивают меня на кровать и принимаются обнимать.
После я, намазав под глаза побольше консилера, провожаю их до машины, в которой они поедут обратно на север. Эбби крепко обнимает меня.
– Я горжусь тобой и всегда поддержу, – шепчет она, а я стараюсь не обращать внимания на набухший в горле комок.
– Люблю тебя, Эбс. Прости меня, пожалуйста. За декабрь…
– Брось, детка. Все хорошо. Просто… попробуй, ага?
От этого «ага» я расплываюсь в улыбке, понимая, как глубоко в нее просочился Дэмиен Мартинес.
– Ага, Эбби. Люблю тебя.
И вот они уезжают, а я снова остаюсь одна.
Обычно мне нравится быть одной и думать только о себе, но сейчас впервые за долгое время я чувствую себя… одиноко.