Приближался Новый год. Я всё ещё надеялась, что папа вернётся к празднику: вместе нарядим ёлку и, как в детстве, пойдём смотреть салют. Но, честно говоря, не особенно в это верила… Девчонки из группы предлагали встретить праздник в компании на загородной даче одного из ребят. По понятной причине, я наотрез отказалась ― слишком свежи ещё были ужасные воспоминания. В нашей группе никто так и не узнал о том, что случилось в начале осени; однокурсники считали меня скучной, нелюдимой гордячкой, а я и не торопилась их в этом разубеждать.
Наступил последний день декабря, и стало очевидно, что папа не приедет, значит, и этот Новый год мне предстояло встречать в одиночестве. Тётя Клава извинилась, сказав загадочным голосом, что у неё «планы» на вечер, и, раздражённо пожелав ей повеселиться от души, я закрыла дверь. Вытащив с антресолей ёлку, поставила её посреди комнаты, ещё час просидела, перебирая старые игрушки, но так ни одной и не повесила ― чувствовала себя брошенной и ненужной, даже позвонить было некому…
Однако ближе к двенадцати, притащив из холодильника салат и шампанское, включила телевизор и, усевшись на пол перед «глупым ящиком», начала праздновать. К бою курантов я была уже хороша ― сказалась неумение пить, зато на душе стало гораздо легче. Покричав «ура», даже успела загадать желание, и как только за окном начали взрываться петарды, нетвёрдой походкой побрела к балкону, прихлёбывая шампанское прямо из бутылки.
На улице люди веселились, поздравляя друг друга, и глядя на праздничный салют, хохоча, взрывали хлопушки. Мне вдруг стало так завидно и захотелось туда, к ним, что, не раздумывая, кое-как обувшись и натянув пальто, я поспешила на улицу, так и не выпустив из руки недопитую бутылку шампанского.
Мне даже в голову не пришло задуматься над вопросом ― взяла ли с собой ключи и закрыла ли входную дверь ― в тот момент было не до этого. Выйдя в холл перед лифтом и с трудом попадая пальцем в кнопку вызова, ждала, нетерпеливо прихлопывая ногой в такт известной новогодней песенке, раздававшейся из-под соседской двери.
– Весело им, сволочам, и дела до меня нет ― конечно, зачем я им сдалась! Кому вообще нужна, даже родной отец бросил, ― бубнила себе под нос, распаляясь всё больше и больше. Весёлое настроение очень быстро менялось с «люди, я вас обожаю!» на «ненавижу всех и вся». Лифт, наконец, приехал, и я бесцеремонно в него ввалилась, краем глаза заметив, что там уже кто-то стоит, опустив голову.