– Слушай, почему твоя мать всегда такая серьёзная? – спрашивает Парфенопа, когда мы возвращаемся домой.
Левкосия и Лигейя идут за нами, смеясь и слегка толкая друг друга. Им так веселее собирать цветы по обочине тропинки.
– Потому что она богиня, – отвечаю я.
– Не все богини такие серьёзные… – ворчит Парфенопа.
Между нами протискивается Левкосия и толкает Парфенопу локтем в бок так, что та подпрыгивает.
– Эй, ты ведь знаешь, что боги слышат твои речи! Хочешь, чтобы тебя спалили дотла?
– Не забывайте, что мы тоже богини, – говорю я с улыбкой.
– Это ты у нас богиня! А мы не такие важные птицы, – фыркает Левкосия. – Знаешь, сколько нас в море? Да ещё Океаниды?
Я закатываю глаза:
– Примерно три тысячи, сколько можно это повторять…
– Правильно, Кора, примерно три тысячи. А ты одна.
Да, одна, если не считать маму. Я у неё единственная. У неё и у всей земли.
– Вот поэтому мама и переживает… у неё, кроме меня, никого нет, постарайтесь понять как-нибудь, – пытаюсь я закончить разговор.
Вдалеке над долиной перед нами возвышается Этна. Чуть ниже в деревне загораются первые огни. Крестьяне разжигают очаги, чтобы осветить и согреть свои дома. Небо быстро меняет цвет, окрашиваясь в бледно-розовые оттенки.
Наверное, тяжело жить вот так, когда твоя жизнь зависит от огня. Или от еды. Или от других. И как, наверное, ужасно знать, что ты должен умереть.
Мы проходим за домами по огородам, и до наших ушей долетают песни и молитвы, которые крестьяне обращают к моей матери. Люди ничего не знают. «У них есть глаза, но они не видят», – сказала мне однажды Афина.
Но они упрямы, и их упрямство трогает меня. Они не оставляют попыток говорить с нами, хотя мы им никогда не отвечаем. Они наполняют большие рога изобилия травами и цветами и кладут их на алтари или оставляют у входа в дом. Это для нас. Они ждут, что мы их заберём. Мы никогда ничего не берём, но они всё равно обманывают себя, думая, что нам всё это нужно.
– Мне не хочется домой, – говорит Парфенопа капризным голосом. – Небо такое красивое, давайте посидим здесь немного!
Левкосия и Лигейя дружно кивают.
– Мама будет волноваться… – Я пытаюсь возразить, но здесь действительно так хорошо, в этих садах с большими миндальными деревьями. Небо чистое, и на нём во всей красе блещут первые звёзды.
– Да ладно тебе, Кора! Пойдём подглядывать за смертными!