Основная же история началась в Скандинавии. Три дня весь мир следил за развитием зомби-апокалипсиса в приморском городке. Зараженные, с наростами и рваными ранами, бродили по улицам, повсюду были разбросаны части тел. Санитары восстанавливали их путь по кровавым следам, пытаясь найти нулевого пациента. Сначала думали, что это какой-то видоизмененный вирус бешенства. Наша команда искала животное, которое могло нанести такие раны, но оказалось, что больные сами отрывали от себя куски плоти. Такое поведение характерно для органических поражений мозга, и это были необратимые изменения: люди, вышедшие на улицы, были уже обречены.
Власти попытались замять ситуацию, объявив карантин. На самом деле вспышку быстро подавили, а изоляцию использовали для сбора улик и генматериала. Результат оказался неожиданным: был обнаружен синтетический мутаген – искусственный вирус.
Он был очень активен. Первичные симптомы напоминали аллергию, поэтому создатели не придали им значения. Вирус воздействовал не только на человека, но и на его микрофлору. Быстрее всего мутировали слизистые оболочки и кишечные бактерии. Первые придали зараженным уродливый вид, а вторые, преодолев гематоэнцефалический барьер, разрушили нервную ткань.
Так мы вышли на лабораторию молекулярных биологов.
* * *
Последняя конференция Святого Престола, куда меня командировали от института, была посвящена теме «Миссионерство на пороге Космоса». Обсуждался опыт проповеди в диких племенах – его рассматривали как основу для контакта с примитивными разумными существами на других обитаемых планетах. Среди приглашенных были зоопсихологи, ксенобиологи и даже несколько писателей-фантастов.
Вновь подняли вопрос о покровителе генетиков и генотерапевтов. По традиции предлагали святого Иеронима, приручившего льва. Но в итоге решили изучить список приговоренных к Damnatio ad bestias – верующих, растерзанных зверями. Ирония в том, что выживших после этой казни обычно добивали мечом.
По данным из Скандинавии мы отследили закупки реагентов. Под наблюдение попала семья ученых. Во время слежки перехватили их видеозвонок – к счастью, там мелькнул гибрид, и запись сразу передали мне.
Это была супружеская ссора:
– Дорогая, они уже совсем большие, это опасно. Мы не можем держать их дома.
– Нет, они же всего лишь дети, они еще не готовы. В лаборатории их ждут только боль и страдания. С нами им будет лучше.