Первым в глаза бросается огромный чемодан, приставленный к шкафу, уже собранный. Не хочу об этом думать и перевожу взгляд на огромное фото Славиного покойного бульдога Боба, состоящее из пяти тысяч пазлов. Он рассказывал, как эта мозаика помогла ему пережить горе. Слава собирал ее неделю и все это время рыдал. Выплакал всю боль, зато собрал памятную картину, и после этого полегчало. Я вот теперь тоже думаю распечатать Славину фотку, разбить на пять тысяч пазлов и пересобирать до бесконечности. Потому что, кажется, эту боль я выплакать не смогу. Хоть будет смысл как-то существовать дальше. Мда.
В широком окне днем полгорода видно. Но сейчас темно. Все сплошь чернота, только окна горят, как звезды. Славина кровать стоит в углу. Одеяло скомкано, подушка приставлена к стене, простыня свисает на пол. Посередине валяется смартфон. Я сажусь сперва в кожаное кресло, в котором люблю валяться, пока Слава что-нибудь рассказывает, или показывает, или создает музыку.
Мне нравится наблюдать за ним во время творческого процесса. Он становится таким важным и увлеченным. Из него, кажется, искры сыпятся от идей и вдохновения. Угомонить его почти невозможно, если он войдет во вкус. Будет сутки не спать, пока не создаст идеальный бит. Потом занимается аранжировкой, подгонкой, прокруткой и чем-то еще. Я до сих пор плохо в музыке разбираюсь.
Разглядывая детали интерьера, я мысленно с этим прощаюсь. Вспоминаю, как и что здесь менялось за год. От постеров Билли Айлиш остались отрывки скотча на обоях. Слава демонстративно их сорвал при мне, когда я устроила ему скандал, потому что он честно признался, что поцеловался бы с ней, если бы она предложила. Да, теперь мне кажется это глупостью, но тогда меня сильно задело. Я вообще ревнивая. И сама мысль, что он будет где-то далеко в окружении суперкрасавиц, приводит меня в бешенство.
Аргкх!
Я падаю в кресло в бессилии и замираю. Вдруг понимаю, что Слава скоро вернется из душа, а я не готова. Не знаю, что делать. Надо, наверное, как-то красиво встать или, наоборот, лечь. На кровать. Как ему намекнуть, что я… хочу? Не говорить же напрямую… В кино я видела, как девушки молча раздеваются перед парнями, и те сразу на них кидаются со страстью. Интересно, со Славой тоже сработает?
Судорожно обегая глазами комнату, я останавливаюсь на кровати и иду туда. Хватаюсь за подол сарафана и, только начинаю его поднимать, слышу крики из коридора. Это Ксюня что-то спрашивает у отца. Но я пугаюсь и опускаю сарафан. Через минуту предпринимаю еще попытку, но уже сама себя обрываю.