Выборочность и интерпретация: он активно использует «сбор вишенок», игнорируя неудобные факты, и смело интерпретирует мотивы людей прошлого через призму современных (и не всегда актуальных) психологических идей, подгоняя реальность под свои «законы».
Опора на авторитет, а не на проверку: вместо эмпирической проверки он использует отсылки к великим именам (Макиавелли, Фрейд) и создает видимость универсальности и неизменности своих «законов», не обращая внимания на культурные и исторические различия.
Упрощение ради ясности (и влияния): сложность и противоречивость человеческой природы редуцируется до набора четких правил, что делает концепцию понятной и привлекательной, но жертвует точностью и глубиной.
Роберт Грин – талантливый риторик и стратег от литературы. Он знает, как завладеть вниманием читателя, как апеллировать к его интуиции, страхам и желаниям, как создать иллюзию глубокого понимания и контроля над миром. Его книги – это впечатляющий пример того, как можно использовать историю и психологию в качестве инструментов убеждения, чтобы продвинуть определенный, довольно специфический, взгляд на человеческую природу и социальные взаимодействия.
Поэтому, приступая к разбору конкретных «Законов» в следующих главах, крайне важно помнить об этой методологической основе. Мы будем иметь дело не с научно установленными фактами или объективными историческими выводами, а с конструкциями, созданными искусным автором с целью убедить нас в своей правоте. Наша задача – сохранять критическую дистанцию и оценивать эти конструкции не только по их увлекательности, но и по их реальной ценности и соответствию более полной и сложной картине мира.
Часть 2: Деконструкция Ключевых "Законов"
Глава 3: Деконструкция Иррациональности (Закон 1): Управляя (своими и чужими) эмоциями – подводные течения души.
«Эмоции не враги разума. Это два крыла одной птицы.»
1 .Тезис Грина: Люди иррациональны, управляемы эмоциями – диктатура сердца.
Итак, мы ступаем на территорию Первого Закона, фундаментального камня в величественном, хотя и несколько мрачноватом, здании гриновской человеческой природы. Завеса поднимается, и перед нами – ключевой постулат: человек, этот венец творения, по сути своей существо глубоко, почти безнадежно иррациональное.
Что это значит на языке Грина? Это значит, что вся наша гордая уверенность в собственном здравомыслии, в способности принимать решения, опираясь на холодный гранит фактов и железную логику, – не более чем искусная декорация, хрупкий фасад. За этой ширмой, утверждает Грин, клокочет, бурлит и пенится необъятный океан эмоций: первобытных желаний, затаенных страхов, тлеющих обид и внезапных озарений симпатии или отвращения. И именно эти скрытые, могучие течения, а не рассудительный капитан Разум, на самом деле прокладывают курс нашему кораблю. Они – незримые кукловоды, дергающие за ниточки наших мыслей, суждений, решений и поступков, и делают это куда чаще, чем мы смеем себе признаться.