– Добрый день, дядя Женя. Ой, простите, Евгений Егорович, – обняв его, Катя смутилась и нервно поправила воротник белоснежной блузки.
Северов был искренне рад и по-отечески обнял дочку старого товарища.
– Перестань, я же тебе не начальник, у тебя свой есть. А я так, наставник только, и с удовольствием тебе помогу, все расскажу, подскажу, обращайся, если надо. Я и в адвокатских делах разбираюсь немного, мы ж с твоим отцом вместе учились, да и по долгу службы обязан разбираться. Ну что ж, поздравляю с началом трудовой деятельности! Надо же, какая ты! Умница, красавица! Вот отец гордился бы тобой. Адвокат, как-никак!
– Да нечем пока гордится-то, – еще больше засмущалась Катерина. – Адвокат я пока никакой. Вот будет опыт, тогда…
– За это не волнуйся, дел в вашей конторе предостаточно. Главное не лениться. Еще успеешь проявить себя, уверен, у тебя получится. Я и с начальством твоим – с Марком Совчуком переговорил, дал тебе рекомендации хорошие.
– Спасибо! – поблагодарила Катерина. – Марк Аркадьевич хороший начальник, интеллигентный и тактичный.
Северов кивнул.
– Согласен. Так что, старайся. А мы со своей стороны поднатаскаем тебя, а там, через год-два отпустим в свободное плаванье.
– Очень бы хотелось.
– Ладно, не переживай, с твоим-то характером быстро пойдешь в гору, поднатореешь, а вскоре, глядишь, и прославишься, как Григорий, отец твой. А пока пойдем, познакомлю тебя с ребятами из следственного отдела, вдруг по работе пригодиться, всегда полезно иметь связи в полиции, – рассмеялся он.
– Спасибо, – стушевалась Катя, семеня за ним. – Дядя Жень, а по делу отца так ничего и не удалось узнать?
– Нет, милая, – обернулся Северов и тут же виновато отвел глаза. – Ничего, никаких следов. Глухарь, одним словом.
Было заметно, что его это сильно мучает, он даже как-то сгорбился будто под гнетом вины. И совсем поседел, с сочувствием отметила Катерина.
Она вздохнула, тогда, восемь лет назад сразу сказали, что убийство явно заказное, и скорее всего, связанное с каким-то делом, которое вел отец. Но так ведь всегда говорят…
– Евгений Егорович, – подошел к ним молоденький парнишка, рыжеволосый и улыбчивый, он с интересом глянул на гостью и, понизив голос, сообщил: – Там этот, гонщик бузит. В дверь кулаками бьет, матерится.
– Ничего, пусть еще посидит, подумает, – отмахнулся Северов и опомнился: – Вот, Катюш, знакомься, моя правая рука – Алексей Савельев.