– Знаю. Потому и советую выполнить мою маленькую просьбу. Ты же понимаешь, что те самые дяденьки в пиджаках сразу смекнут откуда инфа всплыла, и в первую очередь на тебя и твоих дружков подумают. А если не подумают, то я найду способ направить их мысли в нужное русло.
– Понятно… Хорошо, договорились, – нехотя согласился Костя, зло сплюнув за плечо.
Ладно, чего уж там? Девок, что ли, мало? Хотя Катька ему здорово в душу запала, красотка, каких поискать. Да и папаша-адвокат нужный человек. Ну да ладно, порешаем.
Через пару дней Перчетский все-таки выбил освобождение для Кости Олейникова и его друзей.
– Мне удалось добиться лишь отправки дела на доследование, – сообщил он Кате. – Ребят отпустят под подписку, но впереди суд, так что пока ничего гарантировать не могу.
– Спасибо, пап! А когда их отпустят?
– Уже, – нехотя ответил Григорий.
– Ура! Спасибо, пап! – Катя уткнулась отцу в грудь.
– Только, Катюш, не надо с ним встречаться, – Перчетский крепко прижал дочь к груди.
– Пап, ты опять? – тут же отстранилась Катя.
Тот нахмурился и посмотрел с болью во взоре, пытаясь донести до глупой влюбленной дочери истину:
– Пожалуйста, прислушайся к моему совету. Пока не поздно оставь его. Поверь моему адвокатскому и жизненному опыту, он нехороший человек, не будешь ты с ним счастлива.
Он говорил мягко, не давил. Было уже такое, не пускал в клуб, пытался запретить гулять, так она вещички собрала и к подружке на месяц съехала. Еле уговорил вернуться. А как воспитывать девушку-подростка? Откуда он знает? Тяжело девчонке без матери, в который раз осознал Григорий. Новую жену привести в дом даже не помышлял, Катя с таким своенравным, строптивым характером вообще из дома бы убежала. Да и не хотелось больше жениться, потеря была слишком велика.
Так что, давить нельзя, можно только уговорить, иначе просто уйдет к своему Костику, а тот руками разведет, что, мол, сделал все, что мог, не выгонять же? И все-таки отцовский инстинкт оградить от беды свое чадо кричал и призывал к действию.
Но Катя лишь рассмеялась и помотала головой:
– Перестань, он хороший! Я же его лучше знаю.
– Дочка, я очень тебя прошу! – настойчиво произнес Григорий еще раз. – Не встречайся с ним!
– Ну, пап, ты что! А зачем же ты его тогда освобождал? – засмеялась Катюша, клюнула отца в щеку и, на ходу накинув куртку, открыла дверь.