Мне не пришлось даже открывать наш чат: это первое, что я увидела, когда разблокировала экран. Я не знала, онлайн ли он – приложение скрывало это, но как только я приложила палец, под его именем сразу же появилось «печатает…». Я снова по-дурацки улыбнулась и приложила эту же ладонь к губам.
«Доброе утро, как спалось?» – такой банальный вопрос, а мозг в эту минуту, как говорится, вышел из чата, осталось только сердце, а к нему доверия у меня не было.
«Только открыла глаза. Вот думаю, мне кофе выпить или лучше сразу залить в них», – отшутилась я.
«Я уже позаботился о том, чтобы ты не осталась без вкусного кофе…»
Не успела спросить, что он имеет в виду, как раздался звонок. Я сразу же подскочила и ринулась в прихожую, но замерла в шаге от двери. Это что, он? Как-то узнал мой адрес и приехал?! Словно молоточком в груди: тук-тук-тук. И такое же в дверь: тук-тук-тук. Даже не взглянув в глазок, я распахнула её настежь.
– Л-лайн… – выдохнула я, но на пороге стоял парень, абсолютно не похожий на фото в профиле: низкий, кучерявый, в кепке, козырёк которой не позволял разглядеть цвет глаз.
– Аврора? – уточнил он.
Я кивнула, чувствуя, как от разочарования скрутило желудок.
Парень вытянул обе руки из-за спины, а там – небольшой букет фиолетовых тюльпанов без обёртки и такой же фиолетовый стакан, закрытый прозрачной крышкой.
– Тогда это вам! – Он протянул мне букет и стакан одновременно.
– Спасибо… – попробовала улыбнуться я, но осадок разочарования всё ещё зудел в груди.
Захлопнув дверь ногой, я развернула стакан и прочитала своё имя, выведенное красивым каллиграфическим почерком.
Мы были с Мартином вместе чуть больше года, и за это время он не подарил мне ни одного – даже маленького – букета.
Отчего-то глаза защипало.
«Не слишком приторно?» – телефон, который я держала в той же руке, что и букет, оповестил о новом сообщении.
Я прошлёпала босыми ногами по плитке в кухню и оставила букет на столе, глотнув из стакана – латте с солёной карамелью. Откуда он узнал, что я всегда везде выбираю именно его?
«Мне очень приятно», – написала я. Но эти три слова не могли передать всё, что я чувствовала после этого джентльменского поступка. Каждое моё сомнение сглаживалось его словами, а теперь ещё и поступками. Если Гэри Чепмен2 прав, то мой язык любви – это симбиоз слов, поступков и прикосновений. И сейчас мне очень не хватало последнего.