Я снова и снова проигрываю в голове ситуацию с Беннеттом, тщетно пытаясь ответить на свои неозвученные вопросы. Единственный показатель того, что Беннетт помнит, кто я такая, – его ответ на фразу посетителя «это просто какая-то телка»: «Ты ошибаешься».
Слова адвоката проносятся у меня в голове, согревая мне душу. Как бы Беннетт ни нападал на моего отца, который был в роли обвиняемого, какие бы неприятные чувства ни внушал мне в суде, его голос всегда пробуждал что-то во мне. Может, дело в низком тембре или в манере говорить так убедительно, что у собеседника не возникает вопросов о том, уверен ли Беннетт в своих словах.
Так почему он намекал на то, что я не просто какая-то случайная женщина? Мы с ним никогда не разговаривали, кроме того раза, когда я давала показания в суде.
Это было чудовищно. По крайней мере, для меня.
– Уф, – говорит Харпер, шумно выдыхая, отчего медные пряди, спадающие ей на лоб, трепыхаются. – Вот это был сумасшедший наплыв. Куда больше народу, чем обычно.
Я поворачиваюсь к ней и опираюсь на прилавок, придерживаясь за его край.
– Я думала, очередь станет меньше, но она только еще больше выросла.
– Ну, хотя бы теперь никого. – Она пристально смотрит на меня. – Выкладывай все, пока не пришел Алекс.
– Да нечего тут говорить.
– Серьезно? – Харпер скрещивает руки на груди. – Возможно, тебе и удастся одурачить других своим «поведением хорошей девочки», но я работала с тобой каждый день с тех пор, как ты устроилась сюда, и я знаю, когда ты что-то скрываешь.
– Мистер Беннетт адвокат.
– И?
Я хмурюсь, глядя на нее.
– И мы встретились на заседании суда по делу моего отца.
– Ой.
– Мой отец не убивал своего секретаря, с него сняли все предъявленные обвинения, – говорю я. Слова срываются с языка, спотыкаясь друг о друга, потому что я тороплюсь убедить в этом Харпер. – Я готова поклясться чем угодно, он был хорошим человеком.
– Безусловно, ведь он вырастил такого доброго человека, как ты, – говорит она, и ее взгляд смягчается. – Если ты говоришь, что он невиновен, то я верю тебе.
– Это не просто мое мнение. Это решение судьи.
Харпер поджимает губы. От ее молчаливого скептицизма у меня зубы сводит.
– Я знаю, что люди в положении моего отца могут откупаться, чтобы очистить свое имя, – говорю я, – но дело было не так, клянусь.