Взглянув в зеркало, я не узнаю себя. Короткая черная юбка заканчивается на середине бедра, оголяя мои длинные подтянутые ноги, которые у меня появились благодаря многочасовым сменам в «Сахарном кубике» без возможности присесть. Сверху на мне черная рубашка, которая не доходит до пупка, с вырезом, который не просто намекает на мою грудь. Он ее открывает. Мои груди обтянуты плотно прилегающей рубашкой, и шов розового бюстгальтера выглядывает то тут, то там, в зависимости от того, как я стою. Вместо теннисных туфель на мне теперь черные туфли на каблуках с кроваво-красной подошвой, которые мне подарил мой жених. Теперь они выглядят как насмешка, как будто он знал, что однажды мне такие пригодятся. Он разорвал нашу помолвку, стоило репутации моего отца пострадать.
Если бы Адам любил меня по-настоящему, я бы стала его женой, и не было бы никакой необходимости в этих туфлях.
Я смотрю на свое отражение, пока до меня окончательно не доходит, что я и правда собралась это сделать, а затем я распускаю свою косу. Весь смысл этого наряда – выглядеть сексуально привлекательной для посетителей, чтобы они были довольны, и тогда они оставят мне большие чаевые. Я не самая роскошная женщина на земле, но я знаю, что я красива. Достаточно красива, чтобы пренебречь любой косметикой, кроме туши и капли блеска для губ.
В любом случае никто не будет смотреть на мое лицо.
Меня передергивает от одной этой мысли. Мои волосы рассыпаются по спине, и я иду обратно к барной стойке, цокая каблуками по плитке на полу. До меня доносится громкий свист и улюлюканье, и я пытаюсь успокоиться, чтобы не поддаться желанию бежать. Такую цену я согласилась заплатить, когда переступила порог этого заведения, и теперь уже поздно отступать назад.
Бармен смотрит на меня с одобрительным блеском в глазах.
– Как тебя зовут, сладкая?
– Калиста.
– Я Мак, помощник управляющего. Вчера ты говорила с управляющим, так что сейчас больше ничего не нужно. Если у тебя голова на плечах и ты переживешь эту ночь, то работа твоя.
– Переживу ночь? – повторяю я голосом, больше похожим на писк.
– Мы же оба понимаем, что таким, как ты, здесь не место. Ты слишком милая, сладкая.
Он прав, но я уже зашла слишком далеко. К тому же гордость мне не позволит приползти обратно к Беннетту и просить его о помощи.