Я раздраженно выдыхаю.
– Нет, нельзя. Надеюсь, я ненадолго.
– Не переживай насчет этого, – говорит она и отмахивается от меня. – Все равно будет тихо, пока не настанет суматоха бранча.
Я снимаю фартук, чтобы было понятно, что у меня перерыв, и вытираю липкие руки о джинсы.
– Доброе утро, мистер Кэлвин. Пройдемте сюда, пожалуйста.
Мужчина идет за мной к стульям, которые находятся на максимальном отдалении от мистера Бейли. И от Харпер. Она, может, и моя лучшая подруга – моя единственная подруга, – но мне ни с кем не хочется обсуждать подробности убийства моего отца. Я с трудом смирилась с этим преступлением, а уже прошло четыре недели с тех пор, как я его похоронила. И наняла этого частного детектива.
– Вы нашли что-нибудь новое? – спрашиваю я, понизив голос и подавшись вперед.
Мужчина качает головой.
– Дело оказалось сложнее, чем я предполагал. Учитывая тот факт, что ваш отец был политиком высокого уровня, я понимал, что придется как следует покопать, чтобы выяснить правду. Но все зарыто настолько глубоко, что я не уверен, что смогу найти человека, который убил его.
Мое сердце разрывается на куски, и они, ударившись о грудную клетку, оседают у меня в животе.
– У меня не было другой семьи, кроме отца. Мне нужно узнать, что с ним случилось. Прошу, помогите привлечь его убийцу к ответственности.
Я пытаюсь сморгнуть слезы с глаз, пока мужчина почесывает подбородок.
– Мисс Грин, – начинает он.
– Зовите меня Калиста. – Я выдавливаю улыбку. Мой отец всегда говорил: «Если хочешь стать человечнее в глазах других, нужно сломать социальные барьеры и позволить людям увидеть за ними живого человека из плоти и крови». – Мы работаем вместе уже несколько недель, и я на самом деле ценю усилия, которые вы прикладываете.
Эти «усилия» отняли у меня все до последнего цента. Возможно, суд и восстановил доброе имя моего отца, но не его счета. Мне пришлось оплатить судебные издержки и нанять этого человека для расследования безвременной кончины отца, и теперь я на волоске от того, чтобы жить на улице.
Как иронично, учитывая, что я раньше работала волонтером в детском приюте.
– Есть одна линия расследования, которой я мог бы заняться, – говорит мужчина, – но вам придется оплатить мои услуги еще за один месяц.
Я изо всех сил пытаюсь не менять выражение лица, чтобы не выдать панику.