Дочь деда от второго брака,
Была нежна к нему, когда
В избе отсутствовала бабка.
Иные дети, же, во всём
Старались мальчика обидеть.
И жизнь была, как страшный сон.
Но не умел он ненавидеть
И всех заранее прощал.
А им хотелось с ним расстаться.
И вскоре этот день настал,
На горе или же, на счастье.
Однажды в дом свой, ямщика,
Соседа, бабка пригласила,
И вместе с дедом, кое-как,
Забрать мальчишку упросила,
Чтоб он отвёз его в Казань,
Отдав любому, кто захочет
К себе, в семью мальчишку взять.
Ямщик был сильно озабочен,
Но согласился и повёз
В Казань мальчишку. Путь был долгим.
Скрипел, катился, трясся воз
По неухоженной дороге.
И наконец, его глазам
Предстала, вспыхнув, как зарница,
Великолепная Казань,
Неповторимая столица.
Такого чуда Габдулла
И не мечтал, наверно, встретить:
Дома из камня и стекла.
Большие улицы, проспекты,
И шум, толпящихся людей.
И магазины, и киоски.
Большая масса лошадей
Впряжённых в разные повозки.
Вагоны-конки.… Первый раз
Он видел множество народа.
Текла, шумя и суетясь,
Здесь жизнь, в любое время года.
А над Казанью древний Кремль
Стоял, величием блистая,
Как покровитель всех земель
И рек родного Татарстана.
Как память вечная времён
Далёких, но не позабытых.
Был мальчик просто покорён
Казанью гордой и открытой.
Но, в этот город привезли
Его, чтобы отдать любому,
Во власть иной, чужой семьи.
Не нужный никому, бездомный
Мальчишка, круглый сирота,
На произвол судьбы был брошен.
И, вероятно, неспроста
Попал в семью людей хороших.
Когда привёз его ямщик
В Казань и на сенном базаре,
Перебивая шум и крик,
Вскричал, в толпу людей влезая:
«Кто, мальчика, себе возьмёт
На воспитание, сиротку?»
Смущаясь, замолчал народ.
Но из толпы вдруг вышел кто-то,
Взял за руки, повёл домой.
Ямщик с ним тут же, попрощался.
Попав впервые в мир другой,
Мальчишка просто растерялся.
Чужой среди чужих людей,
Не тешил он себя надеждой,
Готовый каждый миг к беде
И к унижениям, как прежде.
Но муж с женой жил без детей.
Они мальчишку приютили.
И стала жизнь его светлей.
Он чувствовал – его любили,
Ухаживали, как могли.
И стал ему отцом приёмным
Торговец Мухамметвали,
Или кожевник, он не помнит.
И Газиза, жена его,
Как мать, для мальчика старалась.
Для сироты пора тревог
И бед, как будто бы кончалась.
Приёмные отец и мать
Трудились, рук не покладая.
Они привыкли созидать:
Мать, тюбетейки вышивая,
Порой сидела до утра.