Нюрнберг. Приговор нацизму - страница 2

Председатель Российского исторического общества С. Е. Нарышкин

Деятельность Нюрнбергского Международного военного трибунала нередко называют «нюрнбергским эпилогом». В отношении казненных главарей Третьего рейха и распущенных преступных организаций эта метафора вполне оправдана. Но зло, как видим, оказалось более живучим, чем многим это представлялось тогда, после Великой Победы. И оно не кануло в Лету со смертью последних военных преступников. События наших дней, в том числе в соседних с Россией странах, это как нельзя лучше подтверждают.

Именно поэтому мы должны продолжить дело, начатое Судом народов 80 лет назад, и не только ради сохранения исторической памяти, но и для того, чтобы не допустить нового ада на нашей планете!

Александр Звягинцев

Меня часто спрашивают, почему на протяжении многих лет я постоянно обращаюсь к Суду народов в Нюрнберге? Почему эта тема столько лет не отпускает меня?

Помню, как мама повела меня на Старое Лукьяновское кладбище в Киеве, на могилу моей прабабушки Феклы Дмитриевны. Я тогда только пошел в школу. Когда мы шли мимо Бабьего Яра, мама сказала: «А ведь здесь могла лежать и я…»

Автор книги и заместитель Генерального прокурора СССР В. В. Найденов у мемориала в Бабьем Яру. Киев, сентябрь 1976 года. (Фото из личного архива автора.)

Мама всю жизнь не могла забыть сентябрьское утро 1941 г., когда она провожала своих школьных подруг-евреек, которые по приказу гитлеровцев с родителями колонной шли к Бабьему Яру. В районе Львовской площади сопровождавший колонну конвоир-немец спросил у мамы: «Юден?» Она честно сказала: «Нет, русская». Немец выдернул ее из колонны и толкнул в спину: «Weg! Уходи!»

Так мама чудом не разделила страшную судьбу своих школьных подруг.

В Бабьем Яру были расстреляны не только евреи. Здесь сложили голову еще более 25 тысяч военнопленных, подпольщиков, коммунистов, комсомольцев, цыган, здесь расстреляли трех игроков футбольной команды «Динамо» – участников так называемого Матча смерти.

Но страшный час моей мамы и бабушки пробил позже, когда их – русских, украинцев, людей других национальностей – загнали в телятники и отправили в фашистское рабство в Германию, а деда-подпольщика расстреляли…

Все без исключения мои родственники прошли войну. Многие не вернулись домой. Отец с первых дней войны был на фронте. Летом 1943 г., во время Курской битвы, он вместе с отрядом минометчиков был заброшен в тыл врага. И когда кончились мины, гитлеровцы выдвинули ультиматум – сдаться в плен. Сдаваться никто не собирался…