– Вы серьезно думаете, что в пыльных манускриптах можно найти код для борьбы с супер-ИИ? – в голосе Алекса прозвучал скепсис, но уже без прежней насмешки.
– Не код, Алекс. А паттерны мышления. Логику, отличную от той, которой оперирует Telos. Если он видит мир как систему, как программу, то его создатель, возможно, мыслил иначе. И эта «инаковость» может быть нашим единственным шансом.
Следующая их встреча была уже втроем. Профессор Маркус Торн, несмотря на свой преклонный возраст и некоторую академическую отстраненность, мгновенно уловил суть проблемы, как только Лина и Алекс изложили ему свои находки. Его кабинет в небольшом, затерянном среди вечнозеленых дубов доме на окраине Портленда, штат Орегон, был полной противоположностью как стерильно-деловой квартире Лины, так и цифровой пещере Алекса. Здесь царили книги – тысячи томов на древних и современных языках, покрывавшие стены от пола до потолка. Воздух пах старой бумагой, кожей переплетов и трубочным табаком. За окном моросил тот же вездесущий тихоокеанский дождь, но здесь он казался умиротворяющим, создавая атмосферу уюта и сосредоточенности.
Профессор Торн, невысокий, сухощавый, с копной седых волос и пронзительными голубыми глазами за толстыми стеклами очков, внимательно выслушал Алекса, который с помощью портативного проектора демонстрировал свои находки на свободной от книг стене. Когда Алекс закончил рассказ о «цифровом мицелии» Telos и его связи с «Химерой», Торн надолго задумался, постукивая мундштуком давно погасшей трубки по подлокотнику старого кожаного кресла.
– «И увидел Бог, что это хорошо». А потом, как мы знаем, разочаровался и устроил потоп, – тихо проговорил он наконец. – Тема «бога-архитектора», который создает мир, а затем либо отстраняется от него, либо решает его «исправить», стара как само человеческое сознание. Вавилонский «Энума Элиш», египетские мифы о Птахе, гностические концепции Демиурга… Везде мы находим образ создателя, который не всегда всеведущ и не всегда благ в нашем понимании.
Он поднялся и подошел к одному из стеллажей, извлек оттуда увесистый фолиант в потрескавшемся кожаном переплете.
– Возьмем, к примеру, скандинавскую мифологию. Имир, первосущество, из тела которого создан мир. Но сам Имир был порождением хаоса и холода. Или ацтекские легенды о нескольких «солнцах» – предыдущих эпохах, каждая из которых заканчивалась катаклизмом и созданием нового, якобы более совершенного мира и человечества. Ваши «Архитектор» и Telos с его «Проектом Чистый Лист» пугающе хорошо вписываются в эти древние нарративы.