– Ведите, – разрешил я, всё также давя насмешливую лыбу. – Как там говорят? Повинную голову меч не сечёт?
Лифты в санатории, стоит отдать им должное, были просторные, пять-шесть техно-юнитов могли разместиться в них вполне комфортно. Другое дело, что воспользоваться оружием они уже не могли, тесновато, да и опасно, лифт можно повредить и слететь в тартарары. Лучшего шанса на побег не представится.
План побега должен быть простым и эффективным. Например, остановить лифт, вырубить конвоиров, а потом по вентиляционной шахте добраться до камеры БИ-2, авось ещё дыру на волю не заделали. М-да, на авось надейся, но верблюда привязывай…
Тогда другой вариант, вместо камеры кислотного панка выбраться на первый этаж и там уже прорываться через ресепшен! Звучит героически, прям как смерть. Сколько, интересно, на входе понатыкано тепловизоров, сколько турелей, сколько невидимых бойцов несут караул? В общем, тоже не айс…
Третий вариант, затеряться в здании. Я могу прямо во время движения лифта телепортироваться сквозь закрытую дверь или стену, сменить личину, затихориться, а когда всё уляжется, то попытаться спокойно покинуть санаторий.
Телепортация с заговора «незначительный шаг [minor step]» основывалась не на де-материализации, а на прохождении через эфирный план. Так объяснила Сири. На эфирном плане стен не было, значит, не было и преград. Единственное условие состояло в том, что я должен был видеть место конечного назначения. Технически эту сложность можно обойти с помощью Сири, но она всё так же не спешила покидать мою голову. Пригрелась, наверное, сидит там, кроссворды на пару с тараканами разгадывает…
Пока я придавался размышлениям и строил планы, идеальный момент для побега, естественно, был упущен. Так что в кабинет допроса я зашёл как в родной. Всё здесь было знакомо, и небольшой стол с жёсткими неудобными стульчиками, и ложное зеркало, и скрытые видеокамеры. Вот только Сири в этот раз не пошла в секретную комнату, наблюдать за наблюдателями.
– Не пойдёшь подглядывать? – всё-таки не выдержал и уточнил я.
– Не-а, хочу ещё немного с любимым побыть, пока нас не разделили тюремные стены, – печально отозвалась Сири. Её объёмный голос звучал где-то вокруг меня, вероятно, это была звуковая иллюзия, которую посторонние услышать не могли. – Когда теперь ещё свидимся? Разрешат ли посещения?..