Полковник присел на корточки и посмотрел в мертвое лицо мужчины. «Что же с тобой случилось, парень, что ты взял ребенка и выбросился в окно? Что заставило тебя так поступить? Или кто?»
– Накройте их, что ли. А еще лучше, забирайте уже, – скомандовал он, поднимаясь на ноги.
Полковник повернул голову к машине скорой помощи, жестом показывая, куда именно нужно «забирать» тела, когда пронзительно взвизгнула пьяная женщина.
– Батюшки родные, – пролепетала она. – Ужас какой!
– Какого черта? – произнес Игорь Витальевич.
Он был на голову выше большинства людей, и с высоты своего роста увидел то, что было за их спинами.
– Ёпт… – выругался Сергей, когда люди расступились.
У лестницы в подъезд стоял босой мальчишка лет пяти в одних белых трусах, с рассеченной губой и засохшей кровью под носом и на подбородке. Его худые ноги немного провалились в снег, тонкие руки висели по швам, грудь вздымалась от частого дыхания, а глаза лихорадочно блестели.
Выплюнув сигарету, опер в одеяле рывком стянул его с себя и в два прыжка оказался возле мальчика. Накинув на него одеяло, он взял ребенка на руки.
Девушка в голубом платье еле слышно произнесла слово «сынок» и попыталась встать, протягивая руки к ребенку, но ее ноги сразу подкосились, и она упала. Пока ее поднимали санитары, несчастная мать стонала и выла, как раненый зверь.
Ребенок брыкался и выворачивался в руках оперативника, не кричал, а рычал, все время пытаясь повернуть голову в одну сторону, туда, куда ему было нужно.
Взгляд полковника сфокусировался на этом маленьком существе.
«Вот так и выглядит убитая невинность ребенка», – подумал он. Но вместо сострадания Игорь Витальевич ощутил особенное предвкушение. Так чувствует себя золотоискатель, нашедший среди ила золотую пыль. Полковник повернулся туда, куда так рьяно пытался смотреть мальчик, и обомлел.
В это мгновение свет в окнах домов погас, автомобильные фары и лучи фонариков тоже. Двор погрузился во мрак, пугающий и властный.
– Божечки… – прошептал кто-то.
«Не может быть», – подумал полковник Богданов. Ни кромешная тьма, ни ругань людей не волновали его. Разве такие мелочи могут иметь значение, когда, выбившись из сил, находишь бесценный клад?
Когда через мгновение фонари сотрудников и фары машин снова осветили двор, Игорь Витальевич увидел, как босоногого малыша, завернутого в одеяло, прижимал к груди ошарашенный опер, а мать мальчика, раскинув руки, обмякла в руках санитара. Но полковнику было некогда думать о них. Действовать предстояло быстро. О том, что открылось ему, остальные собравшиеся на месте разыгравшейся трагедии не должны были узнать.