Он уснул ближе к рассвету, мелко дрожа от предутреннего холодка, что врывался в открытое окно в гостиной и тянулся по полу, думая о сестре, проплакавшей всю ночь, воображая очередные геройства и приключения, а очнулся уже в больнице.
* * *
Он проснулся и спокойно осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, что его разбудило. Не было страха и паники. Ему уже доводилось просыпаться не там, где он уснул.
Однажды утром он очутился в доме их пожилой соседки: старуха приглядывала за ним, когда мать уезжала из города с очередным приятелем.
За окном было светло, но тихо. Мальчик зевнул и подтянул одеяло до самого подбородка, а потом понял, что его разбудило.
Дверь в палату была приоткрыта. В коридоре переговаривались две женщины. У той, которая разглаживала невидимые складки на своей медицинской форме, была тёмная матовая кожа и сочувствующий взгляд. На её груди висел бейдж с именем, но разглядеть отсюда, как её зовут, было невозможно. Зато он прекрасно знал её собеседницу в чёрном брючном костюме. Сара Говард, социальный работник, была частым и нежеланным гостем в их доме. Перед её приходом мать прихорашивалась, наносила макияж, надевала чистую одежду, выпроваживала друзей из дома и прибиралась. Она создавала видимость благополучной матери-одиночки. Сара придирчиво осматривала дом, заглядывала в холодильник и подолгу говорила с ним наедине, сидя на краю кровати в его комнате.
Он никогда не понимал, для чего мать устраивала этот спектакль. Но принимал в нём участие. Потому что в те дни, когда Сара Говард оставалась довольна, мама покупала ему мороженое или какую-нибудь игрушку и ему не приходилось больше выпрашивать у мороженщика помятый рожок бесплатно или ждать, пока школьные друзья наиграются. Но мальчишка не понимал логику матери. Она столько раз говорила, что хотела бы от него избавиться, но почему-то всеми силами пыталась удержать его рядом с собой.
– Мальчик был обезвожен. Пролежал в подвале почти три дня без воды и еды. – Сара тяжело вздохнула, сделала глоток кофе из большого картонного стакана и, поджав тонкие губы, взглянула на медсестру. – В доме ещё один ребёнок, восьмимесячная девочка. Забрать её мы пока не можем, но я постараюсь. – Сара устало провела ладонью по лицу.
– Сейчас он в норме. Капельница стабилизировала состояние. Когда он проснётся, я предложу ему поесть. – У медсестры были смешные резиновые туфли розового цвета и мелкие косички, собранные в тугой пучок на затылке.