- Герцог Эдгар де Борей, - тут же подскочил он. Деловито
прошелся по будуару. Дойдя до окна, отдернул штору и выглянул на
улицу.
- Герцог Эдгар де Борей, - повторила я, пытаясь вспомнить, кому
именно принадлежало это имя.
Нет, герцогов в Сирении было немного, но последние годы меня
больше интересовали методы магической защиты, чем списки
аристократии.
- Второй щит королевства, но лишь потому, что для первого еще
слишком молод. Красавчик. Любимчик и любитель женщин, - так и не
оглянувшись, начал перечисление брат. Голос опять подергивался
обертонами, создавая из звуков тягучий, причудливый узор.
- И? – я сняла Бригитту с плеча, пересадила на стол, поближе к
тарелке. Та снова предупреждающе зашипела – не любила, когда я
поддавалась на уговоры, но… у каждого из нас свои слабости. Ее
слабостью были орехи.
Агжей дождался, когда я подойду. Развернулся, обнял меня, крепко
прижав к себе.
На голову выше, широкий в плечах, он был истинным представителем
рода де Ланье, рода боевых магов. Смуглая кожа. Темные волосы,
которые он вопреки последней моде стриг коротко. Глаза, которые,
как у каждого заклинателя, меняли цвет. Красивое, мужественно
лицо.
И – я. Пигалица – пигалицей. Скорее болезненный юноша, чем
вошедшая в пору цветения девушка.
- Слышала, наверное, про вечера у Дервилей? – щекоча дыханием
макушку, спросил брат.
- Откуда? – возмутилась я, поерзав в кольце его рук. Надежно.
Спокойно.
Мне было восемь, когда родители не вернулись с задания. Агжею –
двенадцать. Воспитывались мы в доме дяди, маркграфа де Эренталь, но
настоящим моим защитником был брат. Всегда рядом, всегда готов
прийти на помощь. Всегда….
Страсть к приключениям я переняла у него. Навыки «не попадаться»
- тоже.
- Раз в неделю, по вечерам, у графа Дервиль, закостенелого
холостяка, собирается десятка три таких же, не обремененных
семейством аристократов всех мастей. Рассуждают о политике, магии,
Нижнем и Верхнем мирах, путешествиях, местах, где лучше, чем у нас.
Потом, когда все основные темы для разговоров оказываются
исчерпанными, а возвращаться домой еще не хочется, переходят на
женщин.
- Вот, значит, как ты здесь проводишь время… - усмехнулась я. И
ведь не сказать, что осуждающе. Скорее, сочувствовала брату,
деятельная натура которого не переносила никакой размеренности.