Профессор Рейд бросил на Агату мимолётный благодарный взгляд. Он откашлялся, опираясь на трость, и вышел вперёд, к самой доске. Его тень, словно призрак прошлого, нависла над анимированной картой разрушений.
– Слушайте внимательно, – произнёс Рейд тихо, но с проникающей силой. – То, что вы прочитаете в учебниках – лишь сухой пересказ фактов. Я расскажу вам то, чего там нет. То, что видел своими глазами.
Он указал тростью на зияющую брешь в очертаниях Восточной Азии. На экране за его спиной замигала карта, высвечивая область к востоку от Азии, в районе Японского жёлоба.
– Икарус, вопреки первоначальным расчётам, отклонился от курса, – профессор обвел взглядом учеников, – и обрушился на район Японского жёлоба, недалеко от бывшей территории Японии. Глубоководный удар вызвал катастрофические последствия.
Карта увеличилась, показывая зияющие кратеры и затопленные острова у Японского жёлоба – следы катастрофы, изменившей мир навсегда. Студенты переглянулись, ощущая тяжесть происходящего.
– Взрыв вызвал мегацунами высотой в сотни метров, – сказала профессор Картер. – Прибрежные зоны Азии и Северной Америки были уничтожены, а землетрясения разрушили остатки инфраструктуры. Миллионы погибли мгновенно. Но это было лишь начало.
Профессор Рейд подошёл ближе, его глаза потемнели, словно тени прошлого накрывали его вновь. В классе повисла тишина – даже студенты почувствовали тяжесть воспоминаний, которые он не мог отпустить.
– Икарус принес не только разрушения, – Рейд отвернулся от экрана, его взгляд стал тяжелым, – Но и нечто гораздо более ужасное. Состав метеорита, его взаимодействие с водой на такой глубине и с земной корой в зоне Японского жёлоба… всё это породило непредсказуемые последствия. Вместе с метеоритом на Землю попали… катализаторы. Неизвестные элементы, которые, при взаимодействии с земной атмосферой и океанической водой, создали нечто… невообразимое.
Он щелкнул пультом, и на экране вспыхнули фотографии, от которых кровь стыла в жилах, а желудок скручивало в болезненном спазме. Не просто изуродованные, а искаженные, тела, словно собранные из лоскутов человеческой плоти, скрепленные грубыми, рваными швами, из которых сочилась черная, вязкая жидкость. Кожа, где она вообще осталась, была цвета гнилого мяса, покрыта язвами и буграми, из которых торчали обломки костей. Глаза, если их можно было так назвать, были белыми, мутными, лишенными всякого проблеска разума, а из ртов, растянутых в бессмысленных гримасах, вываливались острые, как бритвы, зубы, готовые к разрыву плоти. На некоторых фотографиях виднелись обрывки одежды, пропитанной темной, почти черной кровью, сцементированной с изуродованной плотью. Запах смерти, казалось, просачивался из экрана, пронизывая зал ледяным ужасом.