– Тимур, знаешь, что такое «Морфей-Корп»?
Подросток нахмурился, морща лоб:
– Что-то из истории техники? Вроде компания была, которая первые нейроимпланты делала?
– Не совсем, – Лира наблюдала, как бабочка снова взлетает, оставляя на коже покалывающее ощущение. – Двадцать лет назад это была крупнейшая корпорация, специализировавшаяся на технологиях контроля сновидений. Они создали первые массовые импланты, но их система имела… побочные эффекты.
– Какие? – Тимур всматривался в мерцающую бабочку, которая теперь кружила возле одного из мониторов.
Лира сглотнула, подбирая слова:
– Они разработали технологию, позволяющую подключать сознание человека к виртуальной среде настолько глубоко, что тело… становилось просто оболочкой. «Сетевое рабство» – так это назвали журналисты. Молодые люди, особенно подростки, становились безвольными марионетками, пока их разум был постоянно подключен к системе снов.
– Но это же запрещено! – воскликнул Тимур. – Мы проходили на уроке этики, что даже современные импланты имеют обязательную защиту от зависимости!
– Именно поэтому «Морфей-Корп» исчезла, – кивнула Лира. – После скандала компанию закрыли, технологии запретили, а основателей, кажется, арестовали. Но это было двадцать лет назад. А сейчас…
Она не договорила. Бабочка вдруг опустилась на древний жидкокристаллический монитор, и экран ожил, показывая тысячи имен. Одно замигало и увеличилось. Тимур Навис. Пауза. И рядом – Роза Векслер.
– Что это? – прошептал подросток, вглядываясь в экран. – Что это за список?
Во рту пересохло. Лира бодро улыбнулась.
– С этим надо разбираться в реальности.
Внезапно корабль вздрогнул, как живое существо, ощутившее боль. Стены лаборатории заискрились помехами, бабочка замерцала.
– Что происходит? – Тимур схватился за ближайший стол.
– Предполагаю, нас обнаружили, – выдохнула Лира. – И активировали систему безопасности.
Потолок трюма вдруг стал прозрачным, обнажая не небо, а бесконечное цифровое пространство с мириадами строк кода. В этом пространстве плавали… тела. Маленькие человеческие силуэты, подвешенные в невесомости, соединенные проводами или туго свитыми жгутами энергии с гигантской конструкцией, похожей на кристаллический улей.
«Почему тогда бабочка, а не пчела? Потрясающе своевременная мысль», – Лира выхватила смартфон – отображение программ, вложенных в имплант, созданное ее воображением во сне. Схватила Тимура за руку: