Человеческая память затейлива и изобретательна. Порой она выкидывает фортели, приводящие в недоумение как психологов, так и магов. Нина и наши отношения в прошлом. Я не вспоминаю и не мечтаю о ведьме. С чего бы вдруг ей неожиданно всплывать в памяти, приходить во снах?
Неприятное ощущение, что я уговариваю сам себя, вновь и вновь повторяя одни и те же аргументы, усилилось. Возможно, всё так и было до сегодняшнего дня. Но сон всё изменил!
Это невозможно! Я ударил кулаком по кровати. Это. Просто. Сон.
С другой стороны, в любом случае Нина стала важной частью моей жизни в трудный период, она спасла меня, и я не могу, да и не хочу стирать воспоминания. За что на меня обижаться? Я сделал выбор и придерживаюсь его.
– Аля, ну ты чего? Иди сюда, – позвал ровным голосом, но так, чтобы стало понятно: я сержусь и скоро шутить перестану.
Она всё-таки вернулась, и мы позавтракали вместе, но не в постели, а на кухне за столом. Смеялись и шутили, хотя и несколько натянуто, пили сок из одного бокала, как в начале отношений. Но дело ограничилось завтраком. Вернуться в постель никто из нас не предложил.
Я был этому рад, потому что мучавший меня сон проступал всё выпуклее и ярче, что для сновидений не характерно. Обычно даже самые впечатляющие грёзы стирают солнце и бытовые заботы, к концу дня почти никто не помнит, что снилось вчера.
Подробности жизни с Ниной наступали на меня со всех сторон. Я смотрел на холодильник, и тут же вспоминал, что ведьма отвела верхнюю полочку под зелья и страшно сердилась, если находила там колбасу. Переводил взгляд на раковину, и слышал голос моей очаровательной жены (!): «О, ты моешь тарелки? Отдрай заодно котелок. И не трогай ёршики, они для пузырьков от зелий, а не для чашек!» Отворачивался к подоконнику и чувствовал горячие бедра Нины. Видел, как аккуратно перехватываю руки любимой, которая лёгкими пассами пыталась затемнить окно. Окно снова светлело, Нина смеялась, легко дула на стекло, и оно на время становилось непроницаемо матовым. «Извращенец», – ласково шептала любимая, и кровь ударяла мне в голову. На улице никого не было, мы оба это знали, но не представляли наши шалости без магии.
Я слышал прерывистое дыхание, и тело моё начинало дрожать в такт воспоминаниям. Но ведь этого не было. Либо я начинал потихонечку сходить с ума, либо мои воспоминания – нечто большее, чем просто сон.