– Снять трубку! – прокряхтел он умному дому, и после мелодичного звукового сигнала, услышал голос Катерины.
– Конон, привет! Мы в самолёте…
– Ах, да, Катюша, привет… – он с трудом выбрался из-под стола и разогнулся, с досадой вспомнив, что обещал встретить их в аэропорту, – хорошо! Во сколько вы прилетаете?
– В семь пятнадцать! Кон, тебе, наверное, сейчас не до того…
– Что?
– Я хочу сказать, что мы, наверное, такси возьмём, чтобы ты не напрягался…
«Напрягался!» Да он в напряге, которому вовсе не видно конца.
– Нет, вы чего! – остановил он её, – мне не в напряг, я встречу… Мне самому это нужно, – признался он неожиданно для самого себя.
– Понимаю. Хорошо, тогда до встречи!
– Хорошего полёта, ага!
Катерина повесила трубку. Конон стоял посреди комнаты, ветер из окна разносил по дому ароматы весны, у его ног лежали полупустые ящики, и только один – «ящик воспоминаний» – упрямо торчал из осиротевшего стола. Чутьё сыщика настойчиво влекло Конона к нему, а ещё не пережитое вдовство говорило «успеется!» На сердце вдруг стало пусто и легко, словно он снова стал обычным человеком, делающим свои обычные дела. Сейчас он поедет в «Пулково», встретит и отвезёт Катерину с Витей в гостиницу, поужинают, выпьют, потом он кое-как доедет домой, ляжет спать, а завтра – последний день, точка. Завтра всё кончится, и он станет просто Кононом и будет жить дальше. Как-то.
Конон набросил пиджак, хлопнул по карману с документами, вышел в прихожую и, оглянувшись, погрозил пальцем ящику:
– Никуда не уходи! Мы с тобой ещё не закончили!
«Конон, доброе утро!» – прозвучал Ленин голос. Он зажмурился и улыбнулся во сне, лучи весеннего солнца ласково пригревали его лицо. Привычно протянув руку, чтобы обнять жену и притянуть её к себе, Конон коснулся лишь холодной поверхности нетронутой подушки. Проснулся окончательно и рывком сел на кровати. Зря он так сделал, голова предательски затрещала, и желудок угрожающе качнулся вверх.
Пить вчера было очень херовой идеей. Но как было не выпить? Потерев кулаками виски, Конон припомнил, как плакал вчера вместе с Катериной, тоже изрядно выпившей, и как доверил непьющему Виктору довезти его домой и уложить в кровать. Он почмокал пересохшими губами и откашлялся.
– Доброе утро! – ответил он в пустоту квартиры. Нужно будет сменить голос, слышать, как квартира разговаривает голосом жены, было тяжело.