«Скоро будет намного больше», – отметила, вспомнив о пятисот тысячах золотых. Мне останется почти ничего. Поистине, аппетиты Грегори были бездонными.
Мир погряз в пороках и грязи.
– Ах, вот моя прелестница, – слащаво молвит коротышка Данис и смыкает толстые руки на моей талии. – Моя очаровательная сладенькая Сив, – тянется пухлыми губами к моим, но, привычная уже к подобному, внутренне я осталась равнодушна.
– Мой милый Данис, – защебетала, расстегивая пуговицы его длинного кафтана и проводя руками по груди с черной жесткой порослью с вкрапленными седыми волосками. – Я так скучала! Вас долго не было, неужели забыли свою сладенькую Сив?
Я надула губы и продолжила оголять тучное тельце. Даже брезгливости нет – это убожество давно замылилось на фоне характера мужчины.
– А где твоя плетка, милый? Хочешь используем мою? – шепчу интимно в ушко мужчины. Да, лучшее управление мужчинами – это потакание их любимым действиям. Со мной он может делать все что угодно. Наверное, поэтому они меня и любили. Я позволяла им все.
Мужчина снял широкие панталоны, оголяя свое небольшое достоинство. Возможно, комплексы по этому поводу и подвигли его поступать так, как он поступил с Сарикой и остальными. Улегся на кровать спиной, как бы намекая на то, что дальше инициатива должна исходить от меня.
«Хотела бы я откусить тебе член», – меланхолично подумала, разглядывая безобразное тело с отекшими ногами. Данис был тем мужчиной, который находился за бортом корабля эстетических характеристик, но это меня мало волновало, хотя, признаюсь, глазам было неприятно.
Ну что ж.
Как это всегда делается. Сначала я раздеваю их, чтобы как можно дольше сохранить мысленную неприкосновенность. А дальше внушаю то, что они хотели бы творить с женщинами. Я вхожу в их самые потаенные мысли и выворачиваю их наизнанку. Так же и с Данисом: в его голове он ломает меня всеми возможными и невозможными способами, так почему не дать ему шанс воплотить это? Мужчина конвульсивно дергается в кровати, считая, что мы развлекаемся там вдвоем. Вбивает свой член в пустоту, тянет невидимые волосы партнерши, стегает ее спину плеткой с металлическими нитями, кончает ей в рот. Это лишь фальшь.
Когда он выйдет отсюда, он почти не вспомнит моего лица, лишь то, что произошло здесь и сейчас. А пока я сижу на кресле и с приевшимся безразличием слежу за содрогающимся в удовольствии телом, стонущим по-старчески хрипло и скулящим от блаженства. Выпиваю красное полусухое. На трезвую голову это зрелище вытерпеть гораздо сложнее, к тому же вино заглушает чужой поток сознания, но и свои мысли ты перестаешь слышать. Находишься в полузабытье, лишь равнодушно совершая глоток за глотком.