– В сущности, ничего не изменилось.
– В сущности, да, – а потом не преминула добавить саркастичное: – А экскурс по борделям герцогу будет устроен?
– Посетить Катар и не побывать в домах терпимости? Где ты видела таких мужчин?
Нигде. Нередко мужчины намеренно приезжали в Катар, чтобы обойти самые известные места развлечений, ведь город кишел проституцией, не было семьи, которую не затронуло бы это поветрие.
– И да, обойдись без своих обычных речей о прелестях работы. Набирать новеньких я планирую только в конце лета, толпа оголтелых девиц на пороге борделя мне не требуется.
– Тебе? И не требуется? – сыронизировала я. – Они просто не знают, что защиты ждать не придется, и ты воспользуешься даже их недостатками. Извращенцев много.
– Почему извращенцев-то? – Грегори не злился, он вообще редко злился. Он улыбался, улыбался той улыбкой, от которой все внутренности сворачивало узлом, а ноги подкашивало. Но, кажется, я давно растеряла многие чувства. – Всего лишь гость, который очень желал тебя.
В тот день мы потеряли еще одну девушку, которая в скором времени должна была выкупить себя. Такой же маг, как и я, обладавшая силой земли. Сильная, умная, красивая. От Аделаиды не осталось почти ничего. «Почти» – потому что Грегори, сжалившись (а жалость Грегори была иногда хуже, чем жестокость), предложил ей остаться. Мужчина был по-дьявольски гениален и пускал даже непригодный на первый взгляд «товар» в оборот.
– Ты отлично знаешь, что я смогла бы угомонить этого урода, но не дал мне это сделать. Просто Аделаиды стоило опасаться, Грегори, – бросила без единой эмоции.
Хозяин мягко оскалился. Упрощенная версия его стабильного оскала. Подхватил меня за талию и притянул к себе. Это скоро закончится, знаю.
– Моя красивая, строптивая шлюшка, – прохрипел, касаясь губ. Руки крепко стискивали талию и не давали совершить вдох. – Ты более эмоциональна, чем кажешься, зайчонок, – касаясь шеи, мужчина проводит по ней языком. – И я отлично осведомлен, что кое-кто спускается вниз и помогает моему цирку уродов, дорогая. Приглушает боль, внушает идеи о лучшем мире, кто бы это мог быть? – меня поцеловали. Сопротивляться нельзя, лишь расслабляюсь, зная, что Грегори скоро закончит. – Равнодушная дрянь, – усмехнулся он, отстраняясь. Ему подобное не нравилось, поэтому мужчина обычно меня не трогал. – Но ты им помогаешь, Сильвия, не просто так, верно?