Вот так и завертелось как-то. Генка руководил строительной бригадой, брал объекты, искал рабочих. Через некоторое время он предложил Ане жить вместе. Мама была не против – дочке шел двадцатый год, как она считала – пора и семьей обзаводиться. Так они и жили, Аня продолжала работать в магазине, там и делилась с мамой нехитрыми новостями. Частенько Гена, если был свободен, заезжал на машине и они вместе уезжали кататься по городу.
Аня мечтала о семье, накопить на своё жилье, и о такой же малышке, как ее племяшка. Гена рассуждал – с детьми торопиться не следует. Надо поработать, подкопить, погулять да мир посмотреть. Они с Аней одногодки были, спешить им некуда, вся жизнь впереди.
Шли годы.
– Нянь Ань, привет, – залетела в магазин Леночка, – Я на помощь, бабулю мы с дядь Геной с травмы домой доставили, гипс ей наложили, сказали ногу не тревожить.
Аня шмыгнула носом и невольно залюбовалась племяшкой, которая после очередного эксперимента с волосами превратилась в очаровательную невысокую блондинку.
Восемь лет, как они с Генкой вместе, а замуж он её так и не позвал, всё тянул почему-то. И племяшка вон какая уже, невеста, а всё ее по-детски «нянь Ань» называет, дурачится.
– Пирожки с капустой будешь? Голодная? – развернула бумажный пакет Аня.
– Я фигуру берегу, – затрясла отрицательно головой Леночка, – Нянь Ань, мучное под вечер вредно, – покосилась на тётку.
Аня печально вздохнула. За это время она немного располнела и ссутулилась. Приходилось переставлять достаточно тяжелые ящики с товаром. Вечерами начинала болеть спина и отекать ноги. А ведь ей всего двадцать семь исполнилось, совсем еще не старуха. Одно осталось неизменным – шикарная шевелюра. Ее темно-каштановые, слегка волнистые, ниже лопаток локоны.
Зазвонил мобильный. Аня глянула на экран – сестра. Вздохнула, принимая звонок.
– Анька, бонжур, май систер, – хрипло поприветствовала голосом сестры мобилка, – Что там с маман? Перелом открытый или закрытый? Брюлики в гипс закатали?– неуместно шутила видимо снова подвыпившая сестра.
– И тебе не хворать, Юль, – устало отозвалась Аня, – Закрытый, хотя какая разница, теперь весь магазин на мне.
– Анна, не вешай нос, гардемарин. Я недели на две тут в командировочке еще задержусь, Ленка на хозяйстве сама, но ты уж пригляди, нянь Ань, по старинке, да и тебе от нее какая-никакая может помощь в магазине будет, – заискивающе-грубовато, уже привычно просила Юлька.