Язык мой – враг мой.
Взревев, ушастая поборница нравственности забыла о риске опозориться и рванула за мной по коридору.
Ой мамочки!
Испуганная, я пустилась наутек.
Ну, Варя! Ну, дура! Это же надо было так облажаться! Почти же получилось избавиться от пиявки. Кто, спрашивается, тянул тебя за язык!
Ругая себя последними словами, я бежала изо всех сил, пытаясь оторваться от хвоста. За мной разъяренной фурией неслась моя надзирательница. Я не оборачивалась, но слышала громкий топот ее ног и чувствовала гнилостный запах грязи на ее лице.
– А ну стой, негодница!
О-хо-хо, и долго она собирается меня преследовать?
С этой мыслью я нырнула за угол и со всего размаха влетела в чужую твердую грудь, следом в мою спину врезалась мисс вонючка.
– Вот ты где, Варна, – раздался в тишине голос Его Светлости. – Я повсюду тебя ищу. Нам надо… – Галя осекся и потрясенно выдохнул: – Леда Элисандра, что с вашим лицом?
Говорила же, грязевая маска работает!
Сколько времени не замечал бедняжку, а тут сразу внимание обратил!
– Ну и что ты тут делаешь? – нахмурился Марамир, глядя на брата. – С цветами.
Шесть часов ожидания изрядно испортили ему настроение, и он забыл о сдержанности.
– Уговаривал меня не идти на свидание, а сам ощипал матушкину клумбу и попытался встретиться с Варной за моей спиной?
Айнан смешался, сам не зная, какой рих* его дернул явиться ночью к воротам в крепостной стене. Лежал же в кровати, готовился ко сну, но сон все не шел, а перед глазами стояли круглые коленки под мокрой юбкой. Он хотел просто посмотреть. Еще раз взглянуть на эту странную, неправильную девицу. Оденется ли она приличнее? Заплетет ли волосы в косу? Что будет делать в сумерках у оборонительного рва?
Айнан не собирался с ней говорить, но зачем-то прихватил с собой цветы.
– И ведь так настойчиво убеждал, – возмущался Марамир, – про репутацию твердил. А на свою репутацию что, плевать? Раз второй в очереди на трон, то все можно?
– Я для тебя нес букет, – у Айнана от вранья вспыхнули щеки, – чтобы ты подарил Варне. Помочь хотел. По-дружески.
От этой неуклюжей лжи Марамир сердито фыркнул и закатил глаза. Он был зол, разочарован исходом вечера и чувствовал себя дураком, которого дернули за нос.
Шесть часов слоняться вдоль ямы с тухлой водой в надежде увидеть девицу, которую едва знаешь…